Томас О'Крихинь

Островитянин


Скачать книгу

кольца[60], взяла лопату и стала молотить по свинье до тех пор, пока не загнала ее прямо к Михялу домой. И все мясо с боков этой свиньи Шивон оттяпала лопатой. А потом заявила хозяину, стоя в дверях его собственного дома, что, ежели в носу у этой свиньи еще хоть один день не будет кольца, тому придется ее съесть.

      – Но ведь, – возразил Михял, – вряд ли нам обоим захочется есть ее живой. А ты разве уже не стесала с нее самое лучшее мясо своей лопатой?

      – Пожалуй, – заметила Шивон Рыжая, – отправлю-ка я тебя в такое место, где ты немного остынешь, мой милый мальчик.

      – Да иди ты к дьяволу! – вскричал Михял. – Покуда я жив, не выйдет у тебя закусить мясом с моих боков, как ты поступила со свиньей.

      С того самого дня прошла неделя, и наш бедный Михял оказался из-за нее в суде. Шивон обвиняла парня и в том, и в другом, и в пятом-десятом, и его бы повесили по ее милости, если б не все те люди, что говорили в его защиту.

      – Дева Мария! – воскликнула мама. – И долго она вот так продолжала?

      – Четыре года или пять, – припомнил Томас.

      – И что же потом заставило ее прекратить?

      – Потом для нее настали скверные времена, потому что та благородная дама перестала ее слушать, – закончил Томаc Лысый.

      Шестеро охотников едут с Острова в Белфаст

      – Воистину, благослови, Боже, души усопших! – сказала моя мать Томасу Лысому. – А знаешь ты историю про здешних охотников, которые отправились в Белфаст?

      – Странный вопрос – притом, что мой отец сам был среди них.

      – Да что ты!

      – Он и вправду был, так-то вот! Отец провел четырнадцать дней вдали от дома, в страшной нужде. Сам я в то время был маленьким, но хорошо помню, что даже не подумал, будто это мой отец, когда он вернулся обратно.

      – Странно, что ты не смог его узнать, хоть прошло так немного времени. Ты ведь уже достаточно подрос, – заметил мой отец.

      – Клянусь спасением души, мне тогда исполнилось десять лет, но эти страшные лишения так его изменили, что можно было поклясться на Библии, будто это вовсе не тот человек, что прежде.

      – Я надеюсь, – сказал отец, – они взяли с собой в Белфаст хорьков?

      – Нет, не взяли. У них было всего два хорька, и охотники запустили их в нору у ручья, рядом с тем местом, откуда их забрал корабль.

      – Так они, верно, уже околели к тому времени, как охотники вернулись домой, – догадался отец.

      – Мертвы, как Генрих Восьмой, – сказал Томас. – Да им давно пора было помереть, все-таки две недели ни крошки съестного в желудке, – добавил он.

      – А чьи это были хорьки? – спросила мама, которая по-прежнему внимательно прислушивалась к истории.

      – Патрика-младшего и Мориса Лиама хорьки, те недавно привезли их из Трали и отдали за каждого по пятнадцати шиллингов.

      – А правда, Томас, – продолжила мать, – что они ушли далеко в холмы, когда увидели корабль?

      – Они забрались на Жирный холм, стояло прекрасное безветренное утро, а из одежды у них почти что ничего не было – только рубашки