себя в лофте я проверяю в указанных Рысью углах – камеры на месте, действительно тщательно скрытые. Не расскажи Рысь, куда смотреть, я бы и не заметила. Не рискуя демонтировать всю конструкцию, срезаю крошечные микрофоны и заклеиваю камеры черным скотчем.
Мне несколько жутко. Может быть так, что они еще работают? Неужели все эти недели Джош шпионил за мной – или у меня паранойя? А вдруг тут есть камеры и микрофоны, о которых Рысь не знает…
Джош лгал мне, что ничего не знает о клиентах Шанталь и о том, как именно она с ними работала. Но тогда зачем он навел меня на Рысь? Он ведь должен был понимать, что та, скорее всего, расскажет, что он был гарантом безопасности Шанталь. Какую хитрую игру он ведет? Или он хочет, чтобы я узнала о его слежке?
Каковы бы ни были мотивы Джоша, ясно, что доверять ему нельзя, однако с выяснением отношений лучше подождать. Пусть гадает, что я думаю, – может мне нравится быть объектом слежки…
Что же, признаюсь хотя бы себе: что-то в этом есть привлекательного – только не тайно, не без моего согласия. Выходит, мне по вкусу, что с самого переезда за мной тайком подглядывает вуайерист… Хорошая тема для следующего разговора с доктором Мод.
Отправляюсь на пробежку, продолжаю размышлять, почему же солгал Джош, а еще о брошенной Рысью фразе, что госпожа может стать целителем, который использует телесную боль, чтобы защитить клиента от внутренней, душевной боли.
Я снова спрашиваю себя, отчего меня так волнует судьба мертвой женщины, с которой я едва была знакома. Если следовать логике доктора Мод – я хочу понять Шанталь, чтобы использовать образ в спектакле, – и якобы по этой подсознательной причине при переезде я решила оставить клетку и крест. Однако я вижу, что есть что-то еще – глубже – странное чувство родства с Шанталь, ощущение, что наши жизни не просто случайно пересеклись, а связаны в каком-то смысле мистически.
За этими мыслями я не особо смотрю по сторонам, и внезапно понимаю, что бегу мимо букинистического магазина в квартале от дома. Останавливаюсь перевести дыхание, и решаю заглянуть или нет. Вот будет странно, если выяснится, что Шанталь продала свои книги именно сюда. Слишком странно. Или не слишком? Это ближайший к дому магазин, а если перед отъездом Шанталь нуждалась в наличных…
Футболка мокрая, лоб в испарине. В свете неистового солнца витрины и окна зданий ослепительно сияют. Закрываю глаза и подставляю лицо солнечным лучам. Затем возвращаю мысли к делам насущным – и шагаю к двери.
Звякает колокольчик. Внутри холодно и пахнет по-особенному – пыльными старыми книгами, как в библиотеке. Напротив двери прилавок, за ним – уткнувшийся в компьютер пожилой мужчина с седой бородкой. Едва уловимый запах виски. Надо же, любитель книг и хорошего скотча. Я приветливо улыбаюсь, но он даже не поднимает глаза от монитора.
Чуть дальше сидит женщина – за шестьдесят, поседевшие волосы убраны в пучок. Я подхожу к ней, она окидывает внимательным взглядом мой наряд и вопросительно улыбается.
– Просто посмотреть, – говорю я.
Она кивает и возвращается к работе.
Я