Арсении тянулись люди.
Горючих слёз текли ручьи,
Ведь знали все, что не забудет
Она стенания ничьи.
И верили – её моленья
Дойти до Господа могли,
И до виновницы спасенья,
Царицы Неба и Земли.
Как мать, звала земля донская –
Покрепче за меня держись!
Наваристая и густая
Народная кипела жизнь.
И от своей семьи украдкой,
По молодой греша поре,
Казачкам трудной и несладкой
Казалась жизнь в монастыре.
Но были те, кого молитва
Вела всесильно за собой,
Небесной радужной палитрой
Переливался мир земной.
И среди них душой весенней
Сквозь грозовой пройдя поток,
Жила игуменья Арсения,
Донской лазоревый цветок.
Луга ромашками усеяны
Ждут в женской юбке косаря…
Была игуменья Арсения
Поэзией монастыря.
15
Жизнь, словно свечка, угасима.
Пусть дорог монастырский кров,
День прославленья Серафима
Позвал игуменью в Саров.
Она опасно заболела.
И хоть мучителен был путь,
Уже с дороги не посмела
Обратно к дому повернуть.
Душа летела вольной птицей,
Чтобы успеть, не опоздать,
В святом источнике умыться,
Во славу службу отстоять.
Мохнатой охраняем елью
Приют лесной не изменён,
Избушки сгорбленная келья
И вход в пещерку из неё.
Доступным стало пониманье
Того, чему названья нет:
Ведь тут в смиренье и молчанье
Святой провёл тринадцать лет.
Здесь по-иному время длится,
И тысячу безмерных дней
На камне старец мог молиться,
И было всё так близко ей.
Державы слава и ограда,
Во плоти ангел Серафим,
Он с нею был всё время рядом,
Она молилась вместе с ним!
О, как страшна молитва бесам!
Звук проносился невесом
Над тем мордовским чёрным лесом,
Где Болдинский гнездился дом.
Невинной радостью искрится
Тот день, что памятью глубок,
В нем полдня огненные спицы
Воткнуты в солнечный клубок.
По лесу, собирая шишки,
Она прошлась почти без сил.
Ей всё казалось: бурый мишка
Здесь беспрепятственно бродил.
И горько сердце стало биться,
Домой забота позвала,
Там, в Усть-Медведицкой станице,
Своя Медведица была.
Текла сквозь дебри краснотала,
Закатным пламенем горя,
И синеву давно впитала
В название монастыря.
Там заждались родные тени…
По Воле Божьей неспроста
В сей день для матушки Арсении
Открылись Смертные Врата.
И так провидчески незримо
Сплетало