мирным годам.
Партизанские тропы,
пусть не грянет беда.
Пусть никто вас не тронет
никогда, никогда.
Будьте вечно спокойны,
будто скалы, тихи.
А мальчишка какой-то
пусть вам пишет стихи.
«А сирень – весь город подожгла…»
А сирень –
весь город подожгла,
от аэропорта до причала.
А потом
к дому моему подошла
и в окно искрами постучала.
В город вышел я,
а сирень – везде:
у людей в руках,
в киосках стеклянных.
Что же я, чудак,
дома был весь день,
даже в окна ни разу не глянул?
Потухали дома,
фосфорилась река,
на камнях брызги крупно сияли.
И чуть слышный звон
плыл издалека
через город, горящий садами.
Стала сразу ночь
чище, синей.
Лишь к утру,
словно что-то пропало,
приумолкла сирень,
погрустнела сирень,
ну а может – просто устала.
Угасали клубы звёздного дыма,
становилось спокойней,
серей…
…Пять ночей она ко мне приходила.
Пусть и к вам
приходит сирень.
«Подснежниками воздух пахнет…»
Подснежниками воздух пахнет
и набухающей землёй.
Я сяду на скамейке в парке
дышать вечернею весной.
А вдалеке, в остывшем доме,
погаснет свет в твоём окне.
Ты не узнаешь в полудрёме,
что я опять ушёл к весне.
Что мне ни капельки не скучно
ходить у краешка реки.
Ходить и слушать, очень слушать
траву, деревья и гудки.
В такую ночь, в такие вёсны
мне всё доступно, всё дано.
Хожу, забрасывая звёзды
в любое тёмное окно.
«Берега водой распирает…»
Берега водой распирает,
развесёлой такой водой!
Волга спину свою разгибает,
поднимая лёд голубой!
Вырываются волны-птицы
из холодных чёрных глубин.
И грохочет, сорвавшись, пристань
на плечах недовольных льдин.
Льды гремят,
взрываются словно!
Разметало брёвна кругом…
«Ледоход» – слишком плавное слово:
ледолом,
ледобой,
ледогром!..
«Туманные аллеи…»
Туманные аллеи,
блестящие кусты.
Клёны, как олени,
глядят из темноты.
Снега жду большого,
а приходит дождь:
шорох,
шёпот
колышут ночь.
Размокшей земли
сторонятся люди.
Может быть, зимы
вообще не будет?
Может, после осени
хлынет весна?
Волга –
будто озеро.
Тишина.
По улицам,