какие-то хитрые травы и корешки для водочных настоек. Вопреки ностальгическим позывам, нельзя не отметить, что казенная водка в советские времена была довольно поганой, особенно дешевые сорта, а у нас всегда имелся в запасе весьма качественный продукт. Я всегда больше любил анисовую и настойку на смородиновых почках, а Котик изгалялся, делал калганную, зубровку и проч. Зубровка была фальшивой, по польским рецептам, но по вкусу и запаху не отличишь. В зубровку клался спелый донник с маленьким кусочком корня дягиля, а калган был настоящий.
В дешевизне и изобилии водки, конечно, были свои минусы. Во первых, к нам тогда часто ходили гости, во-вторых, трудно было остановиться вовремя. В те поры, как раз, мы открыли эффект Дядькина. Странно, что судьба занесла этого парня в бухгалтеры. Он был прекрасным музыкантом, окончил не только музыкальную школу, но и Гнесинку. Он хорошо играл на любых музыкальных инструментах.
У меня тогда была, естественно, гитара и трофейный отцовский аккордеон, у Котика – пианино, балалайка и еще что-то. Мы тогда играли и пели с большим удовольствием уже после третьей рюмки, сейчас, почему-то, на это не тянет ни в трезвом, ни в пьяном виде. И вот, когда Дядькин, уже поздним вечером, задумчиво брал в руки, к примеру, аккордеон, начинал петь, аккомпанируя себе. Мы вдруг замечали, что поет и играет он прекрасно, но в разных тональностях, аккордеон, скажем в ре миноре, а голос в ми. Это называлось эффект Дядькина. Котик вставал и объявлял, что пора расходиться.
Меня тогда стали доставать гости из Барнаула. Не все, конечно, были плохи. Жила у нас несколько дней школьная подруга жены, не помню, как её звали, но оставила она о себе очень хорошее впечатление. И поговорить с ней было интересно, и каждый день приносила что-нибудь вкусненькое. Но после того как у нас погостила некая Лида, мало того, что хамка и дура, но еще и, по возвращению домой обхаяла нас по всему городу, я решил, что больше никого не пущу.
И вот, однажды, я был один дома. Звонок в дверь. Открываю – стоят двое с чемоданами, кто такие, понятия не имею. Называют нашу фамилию и интересуются, здесь ли такие живут? Нет, говорю, даже не знаю таких, и любуюсь их замешательством. Они промямлили, что-то еще не очень вразумительное, но я был тверд и закрыл дверь.
Чаще всего я не могу отказать людям, даже в ущерб себе. Мне это может быть крайне неприятно, но я вхожу в положение и иду людям навстречу. Однако иногда, если достанут, мне попадает шлея под хвост, я тогда становлюсь жестким и неумолимым. Через полчаса гости явились снова, уже более подготовленными, сообщили, что они родственники, правда, дальние, назвали человека, слегка переврав отчество, кто им дал этот адрес. Сочувственно улыбаясь, я поинтересовался, а видели ли они хоть раз тех, к кому они приехали, ну хотя бы на фотографиях? Гости опять впали в ступор. Я им сказал, что ничем не могу помочь и окончательно закрыл перед ними дверь. Настроение у меня было в тот вечер просто замечательное, и вообще, помогло – доставать перестали.
На работу, «после тяжелой