гимнастике. На момент знакомства со своим будущим мужем Даша серьезно увлекалась фламенко, и, хотя этот танец считается испанским, Мирослав, глядя на Дашу, иногда шутил:
– И танец цыганский, и кровь в тебе цыганская!
Во время перерыва между соревнованиями и вечерней шоу-программой Даша и Мирослав столкнулись в кафе «Зимнего сада». На Дарье, которую мучила жажда, был яркий макияж, и открытый, эротичный костюм с блестками, совершенно не в деловом стиле. Мирослав, завидев красивую девушку с огромными испанскими глазами возле барной стойки, неожиданно для самого себя громко потребовал от бармена фужер свежевыжатого морковного сока со взбитыми сливками бутылку элитной минеральной воды и бокал в форме тюльпана из богемского стекла на длинной ножке. Любопытно, что из этой вроде бы случайной встречи вырос роман длиной в десятилетие.
После свадьбы Дарья оставила секретарскую работу в Международном комитете по неолимпийским видам спорта и стала личным секретарем Мирослава в «Вальсе», первой помощницей во всех его делах, включая и функции пиар-директора и топ-менеджера.
Дуэт Мирослава и Дарьи, который мелькал на самых крупных танцевальных соревнованиях, стал легендой. Одни завидовали, другие возмущались, третьи изумлялись. Равнодушных не было. Когда Мирослав появлялся со своей женой-«дочкой» на крупнейших чемпионатах, то на все вопросительные взгляды он отвечал так: «Возраст мужчины определяется возрастом его жены!» Но сейчас, как утверждала Галка, отличающаяся зоркостью в изучении мира через замочную скважину, нерушимый союз Мирослава и Дарьи трещал по всем швам.
Есть семьи, созданные для брака, а есть созданные для развода. По крайней мере это подметил барон Мюнхгаузен. Союз Мирослава и Дарьи с тридцатилетней разницей в возрасте изначально казался воздушным замком, построенным на песке. Когда Мирослав неожиданно для танцевального сообщества объявил о свадьбе с Дарьей Сибиряковой, многие решили, что эта пышная церемония – начало пути прямо к разводу. Но вот прошел год, два, три их совместной жизни… Спортсмены все еще изумлялись дуэту светского льва и молоденькой провинциальной девушки. Некоторые судачили, что, мол, состоялась выгодная сделка. С его стороны – деньги, власть, статус, с ее – молодость, красота, чувственность. К тому же Дарья не чуралась ответственной работы в корпорации «Вальс», которой рулил Мирослав. Обоих объединяла энергетика танца. Но разве это было гарантией счастья? Скорее что-то вроде бальзаковской формулы «красота в обмен на деньги».
Впрочем, Мирослав и Дарья постепенно доказали миру, сколь превратны стереотипы, сколь ошибочны оценки людей, исходящих из низменных и циничных установок. С появлением ребенка о мезальянсе Мирослава и Дарьи стали судачить меньше. Сибирякова оказалась чрезвычайно способной к обучению, к освоению новой деятельности. Когда корпорация «Вальс» сумела получить грант Министерства культуры на съемки фильма о танцорах, то именно Дарье пришлось взять на себя функции продюсера