Стасика.
– Завидуй, – надулся он.
Лорка сказала:
– Брэйк! Что-то вы после кладбища разошлись.
– А кто нас туда поволок? «Ах, покойнички! Ах, черепушечки!» – принялся ехидничать Стасик, но Лорка убийственно взглянула на него, и он замолчал. Вот бы мне так Стасика глушить…
– Хватит вам, – примирительно сказал я. – Может, мороженого дернем?
– Лучше пивка, – сказал Стасик.
– Я вопросительно посмотрел на Лорку.
– Можно и пивка, – сказала она. – Только сначала гараж.
– А… Дался он тебе!
– Ладно, тут же рядом, – вступился я, хотя и сам не понимал, зачем дался Лорке Стасиков гараж.
Ряд стандартных белокирпичных гаражей с одинаковыми сварными воротами, изготовленными местной артелью, тянулся вдоль южной оконечности кладбища. С одной стороны – кладбищенская стенка, которая здесь, в тылах «юдоли скорби», осыпалась и разваливалась, с другой – гаражи, какие-то пустые цистерны, брошенные остовы легковушек. Сейчас здесь было малолюдно: дедок чинил оранжевый «Москвич», несколько мужиков с натугой выталкивали из другого гаража пыльный «рафик» с выбитыми стеклами, а вон и Стасикова батяни гараж, с черной дверью и кодовым замком. В гараже стоял темно-зеленый «пассат», на котором семейство крайне редко ездило на природу или в Москву.
– Вон он, – показал Стасик. – Гараж как гараж, насмотрелась?
– А где твой папа видел страшилку?
– Да тут где-то… Вон в стенке дырок сколько. Да и не все ли равно, причудилось человеку, с кем не бывает…
– Я ж говорил, не надо было идти. Мы вроде про пиво говорили? Или я че-то спутал? Или мне показалось?
– Сейчас, – сказала Лорка, подошла к забору и посмотрела сквозь дыру на кладбище. Потом легко подтянулась на руках, перемахнула на ту сторону, только кружева мелькнули. Сделала она это как-то очень целомудренно, хотя юбка была короткая.
– Оп-па! – сказал Стасик. – Спорт!
Лорки не было минуты три. Наконец над забором появилась ее голова, и тем же манером она вернулась к нам.
– Ну, как там? Кости гложет красногубый вурдалак? – поинтересовался Стасик.
– Сглодал уже все, – буркнула Лорка.
Она выглядела озабоченной, но ничего рассказывать не стала, отряхнула идеально чистую с виду одежду и пошла вперед. Мы переглянулись и поспешили за ней.
Ларек с лирическим названием «Колокольчик» находился неподалеку – за гаражами, откуда начиналась улица Салтыкова-Щедрина. В кустах шиповника возле урны лежал мордой вниз пьяный со спущенными штанами, и мне стало за него стыдно. Слава богу, Лорка не обратила никакого внимания на обращенную к небесам волосатую задницу. Я пошарил в карманах, но Стасик великодушно выложил полтинник, заметив небрежно:
– Дивиденды от батяни. Гуляем.
– На полтинник разгуляешься… – пробормотал я, покупая три бутылки «Славянского» и воблу.
Мы сели на лавочку под березой, я откупорил пиво брелоком-открывашкой и принялся чистить рыбину, сухую и ломкую,