дорогу. Один из всадников свистнул в два пальца, пришпорил коня, следом галопом поскакали остальные.
«Желают перерезать нам путь, взять живыми», – понял Магура.
Казаки приближались, устрашающе гикали, свистели.
– Потеснитесь маленько, – попросил Калинкин Кацмана с Петряевым, вскинул винтовку, передернул затвор.
Магура приник к пулемету. Отыскал в прорези прицела вырвавшегося вперед казака, нажал гашетку. Пулеметная очередь подняла с земли фонтанчики пыли. Одна из пуль задела кучехвостого коня, он споткнулся, подогнул передние ноги, и всадник перелетел через голову иноходца.
– С почином! – поздравил Калинкин, сам он не спешил стрелять, помня, что имеет лишь пару обойм, каждый патрон на вес золота. Но долго сдерживаться было выше всяких сил. Интендант выстрелил, и еще один казак выронил клинок, замахал руками, повалился набок.
– Второй мой!
Магура дождался, чтобы трое преследователей сбились в кучу, нажал гашетку, но пулемет не ожил. Комиссар вырвал из патронника диск, в котором заклинило патрон, достал маузер.
Первый выстрел не достиг цели, но следующий выбил из седла казака и оставшийся без седока конь припустил к глинистым откосам.
Всадники приближались. Они не стреляли, надеясь пленить беглецов из станицы. Скакали уже не кучно, когда один вырвался вперед, Магура прицелился, нажал курок, но вместо выстрела раздался сухой щелчок. Комиссар не успел зарядить маузер, как один конь в упряжке стал падать, тачанку накренило, еще немного, и она бы перевернулась.
– Нож!
Людмила получила от Калинкина плоский австрийский штык, который интендант постоянно носил на ремне. Девушка передала вожжи матери, прыгнула на потный круп коренного, обрезала сбрую, и раненый конь остался на дороге, позволяя тачанке нестись дальше.
Казаки начали обходить тачанку с двух сторон. Пока комиссар заряжал маузер, стрелять приходилось Калинкину, но мешали сидящие на козлах Добжанские.
– Пригнитесь, иначе задену!
Магура вспомнил о гранатах. Достал лимонку, сжал в кулаке с такой силой, что побелели пальцы. Неожиданно преследователи сдержали коней, повернули назад.
– Наши, как есть наши!
К тачанке приближался эскадрон, у всадников были островерхие буденовки с малиновыми звездами. Комиссар сорвал с лимонки кольцо, бросил гранату в казаков, осколки срезали одного, второй поспешил умчаться за холм. Красные конники достигли тачанки и продолжили преследовать врага.
Людмила придержала взмыленных коней, которые раздували ребристые бока, пряли ушами, сбрасывали под копыта пену.
– Прошу простить, что пришлось потрясти, – извинилась девушка.
– Да чего там, – махнул рукой интендант. – Лучше растрясти кости, нежели сыграть в ящик, отправиться на тот свет.
– Точно, – согласился Магура и стал собирать с сиденья тачанки неостывшие гильзы.
Приказ № 2 по комиссариату искусств
За проявление высокой революционной сознательности объявить