.

Я не хочу терять тебя, не сейчас, когда я только обрел тебя… – я подняла глаза на графа – уж не повредился ли он головой? – а тот продолжал:

      – Я не протяну долго. А ты леди по праву рождения. Получишь титул графини, этот замок, сокровища и все окрестные земли. Тебя ждет блестящее будущее. Останься! Пожалуйста…

      Глава 12

      Вот он лежит передо мной: худой, нескладный, виноватый. Я отвернулась: не было сил смотреть в эти глаза.

      – Нет. Я здесь чужая. Не будет мне здесь добра и счастья. Мой дом там, где я выросла.

      Граф попытался обнять меня, но я выставила вперед руки, вырвалась, резко встала.

      – Я пойду. Простите, милорд, – называть его отцом не поворачивался язык.

      – Ула, не торопись. Подумай еще… прошу… И если тебе что-то надо, можешь смело брать.

      Я обернулась. На глаза снова навернулись слезы и я плохо видела. Комната расплывалась, очертания предметов плыли и плясали подобно пламени.

      – Лошадь… Можно? – горечь все же прорвалась наружу, как ни пыталась я ее удержать.

      – Все, что хочешь. Возьми Буяна, он умен и быстроног.

      Я кивнула и молча вышла.

      Ночь провела без сна, будто лежала не на мягком матрасе, набитом конским волосом, а на раскаленных углях. Как только первый луч солнца скользнул по лицу, спустилась в кладовую: головка козьего сыра, ломоть начинающего черстветь хлеба и холодный картофельный пирог пригодятся мне в дороге.

      Прощание со слугами вышло скомканным и недолгим. Хвала Дагде, они ничего не узнали ни о том, кто стоит за несчастным случаем в лесу, ни о том, что меня связывает с графом. Только Тюринн подмигнул, пряча ухмылку в завитке круглого белого уса:

      – Говорил же, что молодые здесь не задерживаются!

      А Арела порывисто обняла меня, и у меня что-то дрогнуло в душе. Давно никто не выказывал мне такой искренней привязанности.

      Отвязала приготовленного Тревором коня, вскочила в седло – Буян тотчас подхватил меня, понес, устремился вперед. Бьет в лицо холодный сырой ветер. Замок уменьшается, удаляется, пока вовсе не скроется за горизонтом.

      Быстроногий конь домчал меня до опушки леса к вечеру первого дня. Вдали нестерпимо ярким, раскаленным цветом горел закат. Или это огонь? Я снова увидела, как огонь пожирал нашу деревню. Мой отец и братья стояли связанные. Только мать, ползая на коленях, пыталась удержать человека с мечом.

      Остановить. Но меч просвистел и от одного его движения рубахи моих братьев окрасились кровью.

      Другие воины убили отца. Затем чьи-то руки подхватили мать, посадили на лошадь и увезли.

      Но мне больше не хочется кричать. Это было много зим назад, и теперь я чувствую, что заполнившая мир боль не ушла, но дала мне вдохнуть.

      Глава 13

      В мертвом безмолвии лес казался живым существом. Деревья тянули ко мне свои цепкие руки-ветки и корни, завязанные узлами; мягкая земля вздыхала и глушила стук копыт, под которыми обманчиво мнется хвоя, то и дело топорщась