Татьяну чуть с ВЛК не отчислили, за прогулы.
– А кто из наших не прогуливает? Опять, что ли, к Макееву летала? Вот повезло мужику!
– У него день рождения был.
– Ну и что?
– Ну и то! Надо же было стол накрыть, гостей принять. А кто, кроме меня?
– Дура ты, Танька! Ему надо – сам бы и летал к тебе. Мы бы тут ему накрыли!.. – и захохотал.
– Федь, не знаешь, где денег заработать?
– Знаю. Лететь на заработки от ЦК комсомола – хоть на Север, хоть на Восток. В Сочи точно не пошлют. Могу посодействовать.
Фёдор Камалов был интересной личностью. Сам татарин, приехал из Ташкента, пишет по-русски. С юности начал печатать свои рассказики в «Пионерской правде», потом в «Комсомолке». Опекал трудную пацанву, играя с ними не то в «Зарницу», не то в индейцев. Комсомольские органы возвели эти игры в ранг организованных фестивалей с некоторым даже бюджетом. Отсюда и связи Камалова в ЦК комсомола! Как человек Федя был ясным и простым, без хитринки и подлинки. Я поверила его словам.
Через несколько дней он протянул мне листок: отдел, инструктор, телефоны – полный набор контактных данных.
– Тань, я позвонил. Мне обещали рассмотреть твою заявку. Только направление нужно взять на ВЛК, топай к Сорокину.
Без Василия решать такое серьёзное дело я не могла, но и обещать что-то было преждевременно. Дозвонилась и лишь слегка намекнула:
– Если в ЦК комсомола не откажут, куда бы ты хотел полететь?
– Конечно, на Дальний Восток! Ты думаешь, оплатят? Но одно условие: после сенокоса. А в Казахстан ты когда летишь?
– В июне. Может, не лететь?
– Решай сама. Я бы полетел. Это серьёзная командировка. Казахи умеют принимать. Давай договоримся: сейчас ты не рвись домой, а после Казахстана сразу приезжай в Клеймёновку. Дальше – по обстоятельствам. На день рождения я к тебе приеду.
В общежитие ехать не хотелось. Посидела на скамеечке против Герцена, покурила. Апрельские почки на кустах уже набухли, светило солнце, но зябко было ещё не по-весеннему. Сходить бы в ЦДЛ, выпить чашечку кофе с пироженкой, но не с кем. Из автомата набрала Иру Дубровину:
– Сильно занята? Может, в ЦДЛ сходим?
– О! А мы с Маринкой Нестеровой туда собираемся. Подруливай через часок.
– Я там буду ждать.
В ЦДЛ, если даже приходила туда одна, всегда находилась дружеская компания. Писатели покруче шли в дубовый зал, где прекрасно кормили и официанты перемещались с полотенцем через локоть. Не дюже денежный писательский пролетариат застревал в «пёстром» зале. Здесь было интереснее всего. Судьба могла усадить тебя с кем угодно: с Прохановым и Личутиным, с Кугультиновым и Передреевым, с Риммой Казаковой и прыгуном Валерием Брумелем. Но не по твоей охоте, а если пригласит кто-то из близко знакомых. Сидит, например, твой однокурсник Володя Дагуров с Брумелем, а ты входишь – Дагуров помашет рукой, подзовёт, усадит. И легендарный Брумель в минуту становится твоим знакомцем. Потом ещё кто-то подойдёт, ещё… Через час-полтора Брумель заявляет:
– Пойдёмте ко мне домашние пельмени есть. Я