лавре находится великая святыня: икона Пресвятой Богородицы. Владычица стоит на высокой горе – там, где оставила след Своей святой стопы. Эта икона содержится высоко над алтарем на позолоченных вервиях, и только два раза в день, утром и вечером, ее опускают вниз, к людям, чтобы молящиеся благоговейно могли приложиться к чудотворной святыне.
В Почаев мы приехали, когда уже закончилась вечерняя служба, и оставалось только расположиться на ночлег. Но все разбрелись по лавре – надышаться после долгой дороги священным духом обители. Мы с Наташей решили зайти в храм, хотя и знали, что он уже заперт, но вдруг уборка еще не закончена? Хотя бы увидеть икону… И свершилось чудо: иноки, заметив нас на пороге храма, открыли двери и безо всякой просьбы с нашей стороны опустили с золотой высоты чудотворную икону – мы благоговейно к ней приникли.
Из этой поездки паломники вернулись с частицами святых мощей преподобных Иова и Амфилохия Почаевских, – разве это обретение по игуменскому благословению не чудо? Мощи новомучениц Российских Евдокии, Дарии, Дарии и Марии обрели мы в селе Суворово, в десяти верстах от Дивеево. А в самой Дивеевской обители были благословлены частицами святых мощей преподобных жен Дивеевских Александры и Марфы.
А чудо обретения мощей святого Никиты-Столпника в Переяславле-Залесском в Свято-Никитском монастыре мне запомнилось особенно хорошо. Когда-то богатейший архитектурно, Свято-Никитский монастырь переживает удивительную пору своего восстановления из руин: люди едут сюда как паломники да и остаются на послушание. Кто каменщиком трудится, кто плотником, а кто – в трапезной. Когда я приезжала в обитель на съемки программы «Свеча», как раз водружали новый крест, и кинокамера запечатлела это великое событие. В другое время была в монастыре с паломниками Александро-Невского фонда: мы привезли пожертвования и молитвенно просили игумена отца Димитрия передать для будущего Царицынского Александро-Невского собора частицу мощей святого Никиты.
Медленно тянулись часы ожидания, мы молились в храме, а по завершении молебна наш батюшка Александр Морозов стал поочередно надевать на каждого тяжелые железные цепи с массивным окружием для шеи – благодатные вериги Никиты-Столпника. В благоговейной тишине люди принимали на себя частицу тяжести подвига святого. Я подходила последней, батюшка надел на меня, как и на всех до этого, окружие, вериги железно-плотно облегли тело… Вдруг громко щелкнул замок – и металлический ошейник тесно сомкнулся вокруг моей шеи. Я оцепенела, в страхе глядя на отца Александра, по его лицу видела, что и ему не по себе, но уже в следующее мгновение священник ободряюще возгласил:
– Помогай тебе Бог, Татиана!
Крючок плотно сидел в глубокой петле, но отец Александр легко извлек его, снял с меня тяжелые цепи. Люди издали смотрели на происходящее и крестились, а в моем мозгу беспрерывно звучала одна-единственная фраза: «Да исправится молитва моя пред Тобой…» До конца паломничества она пребывала во мне.
Поздно ночью вернулся отъезжавший по делам игумен, увидел нас, смиренно стоящих у его келии, и чуть погодя вынес частицу