братьев не было поблизости, и Юниэр решил поговорить с Мирэей о том, что его мучило.
– Ты помнишь, – начал он, – как мы бежали с тобой Сиреневой ночью от угрожавших нам почестей?
– Да, – улыбнулась она, – я так испугалась!
– Ты разделяла общий восторг и кричала ура вместе со всеми! – возразил Юниэр.
– Я не поняла, что нас выбрали, – оправдывалась Мирэя, – но когда опомнилась, то бежала быстрее тебя и даже прыгнула в холодную воду!
– Как хорошо было тогда, когда они нас не догнали.
– Да, но почему ты вспомнил об этом сейчас?
Юниэр смотрел на нее проникновенно.
– Мы были свободны и счастливы только друг с другом. Я хочу, чтобы мы всегда были свободны. Зачем тебе короноваться? Поедем со мной в Крор! Пусть они разбираются здесь сами.
– Ты с ума сошел! – воскликнула Мирэя. – Как я брошу свой народ? Теперь, когда люди начинают прислушиваться к голосу разума, ты предлагаешь мне сбежать?
– Почему ты думаешь, что голос разума – это твой голос? – упрямился Юниэр. – Народ сегодня слушает тебя, а завтра будет слушать кого-нибудь другого. Результат всегда один: заверения в мирных намерениях и внутренняя жажда с кем-нибудь поквитаться. Ты еще узнаешь, что такое предательство. Вообразила из себя спасительницу мира! Мир испорчен в ядре, в начале начал, хоть бейся головой об камень, ничего не добьешься!
– Не кричи на меня, – Мирэя была изумлена. – Никогда бы не подумала, что у тебя такие мысли. Если все будут такого мнения о людях, то…
– То что? – Юниэр глядел насмешливо.
– Зачем, вообще, было рождаться на свет?
– Чтобы наслаждаться жизнью, влюбляться, смеяться, мало ли зачем?
– Но если нет веры в лучшее, нет мечты, разве не будет тоскливо?
– Тоскливо как раз тогда, когда не замечаешь, что счастье рядом, здесь, а не в туманном будущем. Поверь, это так просто, быть счастливыми, особенно нам с тобой.
– Да, Юни, но мы должны думать о других. Как быть счастливым, если другие страдают? У нас есть сила, власть, нам доверяют люди; мы все можем исправить, сделать то, что не удавалось веками. Мы подружим людей и фейров, сокрушим Сарказа, и тогда все в Сундаре и в Кроре будут счастливы и спокойны.
– Гм, прекрасно, – покачал головой Юниэр, – великолепные планы. Не будем далеко ходить за примером. Ты счастлива со мной?
– Да, Юни.
– И что? Ты спокойна? Нет. Ты кипишь от избытка идей и грандиозных планов.
– Это другое. На свой счет я спокойна, но хочу, чтобы и другим было хорошо.
– А люди не могут быть абсолютно счастливы. Всегда грызет человека какая-нибудь забота. Даже наша юная любовь уже требует жертв. Если я хочу быть с тобой, то должен пожертвовать своей свободой и напялить корону. Если ты хочешь быть безраздельно моей, то должна пожертвовать своей мечтой о счастливом человечестве. И выхода нет.
Мирэя обняла своего страдающего друга.
– Ну что ты, Юни, милый, все будет хорошо. Мы с тобой