сеть.
– Николай Петрович, – устало сказала Ираида. – Спуститесь в зал. Начальник лаборатории скончался.
6. Расчленяй и властвуй
12 ноября 2035 года. Воронеж. Гнездо и окрестности
Теперь многое стало ясно.
Почти все: когда, как и почему возник тот Воронеж, который Кат видел с рождения. Черный День – не по рассказам, а увиденный чужими глазами.
Первые мутанты.
Кто такой Черноцвет.
Открытия не принесли ему удовлетворения, это чувство куда-то подевалось, как и остальные сильные эмоции, еще там, в камере с шарами Теслы. Ушло.
Разум слился с Великой Сферой, став чистым лезвием логики, не отягощенной пристрастиями. Воин стал быстрее, сильнее, образованнее. Кат теперь…
Стоп. А кто это теперь – Кат?
Сталкер тряхнул головой, словно отгоняя назойливую муху. Он по-прежнему и есть Кат. Или нет? Вопрос…
После выхода из установки Ираида мысленно посоветовала ему отдохнуть. Опять же никаких эмоций и симпатий – организм перенес определенный стресс, мозгу требовалось время на настройку новой реальности.
Спрашивать ни о чем нужды не было – устройство Гнезда Кат знал теперь так же, как и любой питомец. До мелких деталей. Рассчитанная на пребывание до сотни людей лаборатория могла предложить ему на выбор с пару десятков жилых комнат; Кат занял ближайшую. Никакого смысла в выборе, если они одинаковы, а ему самому – плевать.
По сравнению с Базой-2, на которой он вырос, помещения лаборатории были больше похожи на обычный офис: бетон стен прикрыт пластиковыми панелями, а пол – ламинатом. Все это, как и негоревшие то тут, то там лампы, со времен постройки обветшало и частично утратило прежний лоск.
Но если не приглядываться, то вполне нормально. Жить можно.
Даже воевать можно – несмотря на сугубо научные исследования, строили лабораторию по всем правилам, с возможностью перекрыть проходы, с пулеметными гнездами, ловушками и запасными секретными выходами. Да и сама планировка отчетливо напоминала Базу. Поменьше просто, и больше уходящая в глубину, чем вширь, но нечто общее точно было.
Вот и комната – он видел такие в средней руки домах и недорогих отелях в центре. Только там все засыпано мусором, загажено еще до его рождения, непригодно ни к чему, а здесь – живи себе и… Раньше бы сказал – радуйся.
Кат открыл дверцы шкафа и наткнулся на зеркало. Так и застыл с рюкзаком в руке, разглядывая себя, словно впервые в жизни. А может, и так – в этой новой реальности именно что первый раз: высокий парень, едва помещавшийся в прямоугольник зеркала, дверь в самого себя. Усталое, несмотря на молодость, лицо, уже с морщинами. Торчавшая на макушке полоса волос делала его агрессивнее на вид.
Или он по сути такой?
Странное ощущение. В голове теперь – и похоже навсегда – поселился ровный гул голосов, звуков, воспоминаний и впечатлений других людей. Словно сидишь в большой компании и в любой момент можешь спросить у соседа что-то нужное. Или воспользоваться его ложкой, никто