в огромные витрины… Близился заветный час открытия. Дед, нехотя разрешив внучке помогать ему до обеда (то есть до полуночи по времени Люсиного родного мира), удалился читать свежую газету и пить чай.
Оставшись одна, девочка тут же заскучала. Вернув шляпу на голову манекена, она ещё раз осмотрела все товары, заглянула под прилавок, словно надеясь там разглядеть нечто тайное и необычное, и, наконец, обратила своё внимание на улицу. Мир за стёклами витрины притягивал сильнее магнита. Ругая себя за любопытство, девочка повернула ключ в замке и сделала шаг за порог.
Тёплый ветер, словно здороваясь, взъерошил её волосы, поманил за собой. Люся вдохнула его вкусный пряный аромат и осмотрелась. Вместо привычного серого асфальта тротуар и дорога оказались вымощены красным кирпичом. Невысокие розовые, светло-голубые и оранжевые домики с затейливыми башенками выглядели такими аккуратными и ухоженными, что казались игрушечными. Некоторые из них под чердаками соединялись мостиками. По улицам не спеша шествовали люди в ярких просторных одеждах, дребезжа, проезжали повозки, запряженные почему-то кентаврами в щегольских пиджаках. Почти не касаясь земли проносились роскошные авто… И никто не обращал внимания на Люсю…
– Изучаешь местность? – рядом с ней возник Григорий Палыч с бантиком на шее и с наручными часами на обеих лапах. – А знаешь, почему они на нас не смотрят? Нас для них нет. Вместо ярких витрин они видят стену. – Кот взглянул на часы. – Через пару минут мы станем видимыми. Да и другие магазинчики появятся.
Люся отошла от стеклянных витрин лавки на край тротуара и обернулась.
– Ничего себе! – вырвалось у неё.
Отсюда ей стал виден выкрашенный в цвет кофе с молоком трёхэтажный домик, в котором в этом мире обитал волшебник на пенсии Сергей Сергеич Воробьёв. Первый этаж, казалось, был вовсе без окон. Только более тёмный оттенок штукатурки на месте предполагаемых витрин указывал – здесь прячется магазинчик. Под одним из окон второго этажа красовалась тёмно-красная табличка. На ней крупными белыми буквами было выведено «ул. Отцветающего Восьмицвета, 18».
– Только четыре шага, а после пустая стена, – прокомментировал Гришка. Он испытывал истинное удовольствие, наблюдая за Люсиным удивлением и растерянностью.
– А почему дед здесь не живёт? Здесь интересней.
– Не скажи, малышка. У меня, например, на здешних мышей лапы не поднимаются охотиться. Пока поймаешь, столько философских речей услышишь, что и жалко умниц есть. А в твоём мире мыши поглупей будут. Вот крысы – да. Они везде одинаковые, разве только у вас города не строят, людскими пользуются. А так, многих людей по мудрости перещеголяют, – кот задумчиво облизал лапку и потянулся. – И вообще твой дед гордится своим родным миром. Он там родился и вырос. А этот, с Ново-Старгородом, ему подарил я, если так можно сказать. Пошли в лавку. Сейчас народ повалит. Десять скоро.
И действительно, только из настенных часов выглянула розовощекая фея и, почему-то смущаясь, пропела: «Десять часов – с дверки