белья поехали покупать в «Икею» в выходной, когда Мише хотелось понежиться в постели подольше. Чем занималась жена, оставаясь дома целыми днями, для Миши было загадкой. За годы замужества она не научилась даже готовить. Суши-бары и рестораны высасывали из семейного бюджета все те деньги, которые молодые могли бы сэкономить для покупки собственного жилья. Но уговоры по этому поводу на Настю не действовали. На каждый упрёк у неё был свой капризный ответ, и слёзы из ее глаз лились с такой же лёгкостью, с какой срывались с губ Миши эти самые упрёки. В диссонансе с собой Киселёв пристрастился к спиртному − сначала по пятницам, в конце рабочей недели, затем всё регулярнее, − а с Настей стал вспыльчивым и даже агрессивным.
Анатолию, способному убить за своих девочек любого, про поведение зятя ничего не говорили. Но, как бы ни скрывали дочь и мать истинное положение вещей, как ни старалась Раиса внушить зятю, что «её Настенька не может работать, она ведь такая уязвимая, и её так легко обидеть», супружеский союз молодых Киселёвых разваливался. А в две тысячи десятом Настя и вовсе ушла жить к Ивановым.
За тот месяц, что её не было дома, Миша не раз успел напиться, мотнуть налево и потратить такую уйму денег, что им с Настей точно хватило бы на полгода. В супружеской квартире без жены гулял ветер, а в высоких потолках отзывалось эхо. Киселёв-младший боялся тишины и одиночества. Он так привык к нытью и стонам жены, что даже заскучал по ним. Нет, всё-таки ссориться с ней, а потом мириться и дня два-три ворковать друг над другом, – это грело. Позвонив жене, Миша попросил её вернуться и пообещал, что отныне всё у них будет нормально.
Нормально не стало: ссорились супруги часто и даже по пустякам, а недавно, как раз перед тем, как Настя упала с табурета, они поругались и вовсе нешуточно. Началось с того, что, придя домой после работы, Миша увидел, что Настя спит, и устроил скандал. Как можно было спать в восьмом часу вечера? И если это от усталости, то где же тогда ужин? Почему в квартире бардак и по ней бродят какие-то котята? Животных было три. Все они имели жалкий вид: тощие, запуганные, один − с вытекшим глазом. На кухне стояли для них три блюдца с молоком из дорогого родительского чайного сервиза. Разбудив жену, Миша потребовал объяснений. Настя ударилась в плач, объясняя, что ездила за брошенными котятами, потом мыла их, возила к ветеринару. Завтра она планировала отвезти сирот в приёмник для животных и даже попросила у мужа две тысячи рублей – на прививки и такси. Это стало последней каплей: Миша схватил Настю и выставил за дверь, в чём была. Следом выкинул приёмышей.
Обливаясь слезами, Настя пришла с котятами к родителям. Анатолия в тот вечер долго не было дома. Раиса только что вернулась от Сюзанны и, безусловно, приняла «бедное дитя». Подкидыши составили весёлую компанию Глазастику. Пришедшему Анатолию про возвращение дочери ничего не сказали. Но, увидев следующей ночью в коридоре вереницу котят, он схватился за сердце, думая, что у него белая горячка. Впрочем, когда животные, уже обвыкшись,