Ей показывали совсем иную статистику. – Не может быть, чтобы так мало!
– Либо вы в Монси недавно, – сказал Тедди, – либо у вас в голове до сих пор дурман короля Лека. Либо вы живете в норе под землей и вылезаете только по ночам.
– Я работаю в королевском замке, – гладко сымпровизировала Биттерблу, – и, полагаю, привыкла к тамошним порядкам. Все, кто живет под крышей королевы, умеют читать и писать.
– Хм, – с сомнением прищурился Тедди. – Ну, большинству людей в городе хватает грамоты, чтобы вести свое дело. Кузнец может разобрать заказ на ножи, а фермер знает, как написать на ящике «фасоль» или «кукуруза». Но тех, кто понял бы эту историю, покажи им ее на листе бумаги, – он кивнул растрепанной шевелюрой в сторону рассказчика, которого Саф назвал сказочником, – пожалуй, примерно столько, сколько сказал мой друг. Это тоже часть наследия Лека. И одна из причин, стоящих за моей книгой слов.
– Книгой слов?
– Ага. Я пишу книгу слов.
Саф коснулся плеча Тедди. В тот же миг, едва Тедди договорил, они покинули Биттерблу, и она не успела спросить, есть ли на свете хоть одна книга, которую нельзя считать книгой слов.
Перед дверью Тедди призывно оглянулся на нее. Она покачала головой, стараясь не показывать волнения, ибо ясно увидела, как Саф вытащил что-то из-под руки незнакомого человека и сунул себе в рукав. Что на этот раз? Похоже на связку бумаг.
Впрочем, не важно. Что бы ни замышляли эти двое, ничем хорошим оно кончиться не могло, и ей предстояло решить, что с ними делать.
Сказочник начал новую историю. К изумлению Биттерблу, речь снова пошла о происхождении Лека и его приходе к власти. Сегодняшний сказочник излагал все немного иначе, чем первый. Она внимательно вслушивалась в рассказ, надеясь, что этот человек скажет что-то новое, добавит недостающий образ или слово – ключ, который повернется в замке и откроет дверь, за которой все воспоминания и всё, о чем ей рассказывали, обретет смысл.
Их общительность – точнее, общительность Тедди – придавала ей храбрости. А это, в свою очередь, приводило в ужас, и все же в следующие несколько ночей она не переставала их выискивать. «Воры, – напоминала она себе всякий раз, как они сталкивались в очередной комнате историй, приветствовали друг друга и обменивались парой слов. – Презренные, эгоистичные воры, и я подвергаю себя опасности, появляясь у них на пути».
Тем временем август подходил к концу.
– Тедди, – сказала она однажды ночью, когда юноши подошли к ней и они втроем укрылись в дальнем углу темной переполненной подвальной комнаты неподалеку от серебряных доков, – я не поняла, что ты сказал о своей книге. Разве не каждая книга – это книга слов?
– Должен заметить, – ответил Тедди, – раз уж мы так часто встречаемся и если ты настроена звать нас по именам, то и нам следует знать твое.
– Называйте меня как хотите.
– Слышал, Саф? – Тедди, засияв, потянулся к другу над головой Биттерблу. – Задачка как раз для художника слова. Но как же нам быть, коли мы не знаем, чем она зарабатывает на хлеб и что скрывает под капюшоном?
– В