монстр какой-то!» Девица подумала, борясь с ребёнком.
Ей казалось – она пытается удержать взбесившегося дикообраза.
Роберт глянул по сторонам с досадой и тревогой; на ночной пустынной улице пронзительный детский крик звучал громче любой сирены.
– Сделай же что-нибудь! – Воскликнул он, топнув ногой в нетерпенье.
– Я знаю! – Роджер быстро вынул детское сиденье из машины, и девица пристегнула Мэри, вздохнув с облегченьем.
Напрасно дитя извивалось и дёргалось, пытаясь освободиться – ремни держали крепко. Держа сиденье в руках, девица побежала следом за Робертом прочь от машины, оставив Роджера «заметать следы.»
– Мама! Пап! – кричала девочка, вся устремлённая назад, на удаляющуюся навсегда машину.
Взрыв осветил улицу на секунду.
– Концы в воду. – Ухмыльнулся Роджер, догнавший своего хозяина.
– Смотрите, в церкви кто-то проснулся! – С трудом переводя дыхание, девица указала на близстоящее здание. – Свет зажгли… Она такая тяжёлая! Давайте её здесь оставим.
– Лучше бы в полицию, или госпиталь… – Роберт состроил недовольную физиономию от такого предложения.
– Да нет, – возразил его компаньён. – Тут до всего далеко.
– Ну и ладно, – Роберт согласился. – Быстрее, быстрее, а то нас увидят!
Девица поставила сиденье на ступеньки, и все трое скрылись в тёмном проходе между зданиями.
* * * *
Роберт завтракал, когда его компаньён бросил газету на стол и указал на статью.
– Ребёнок жив… Мария Яблонская… – Роберт прочёл вслух, пробежав глазами заметку. – Видишь – ни слова о нас!
– Мама мия, – Роджер ответил, закатив глаза на секунду. – Помните; ``Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся!1``
– Ага… – Роберт ответил, не слушая; другая колонка новостей привлекла его вниманье.
И встретились снова…
Это было очередное благотворительное мероприятие, и Роберт Чёрнсын умирал от скуки. Сорокадвухлетний, респектабельный бизнесмен, не в первый раз принимал он участие, как спонсор, в подобных событиях и знал всё наперёд; слова, выступления, он выпишет чек, репортёры всё это зафиксируют…
Просто, банально, и кошмарно скучно. Роберт с трудом удержал зевоту.
Он совершенно забыл об аварии, произошедшей почти восемьнадцать лет назад и смотрел на выступление гимнасток с равнодушием, не зная, что капитан команды – та же самая девочка, которую они оставили совершенно одну на пустынной ночной улице.
Но эта крохотная гимнастка привлекла его внимание.
Ему нравилась её суровая самоуверенность. Она не была девушкой «его мечты», но её гибкое, фигуристое, очень женственное тело впечетляло. Но больше всего Роберта привлекла огромная копна её волос, золотисто-платиновых, ловко уложенных в замысловатую компактную причёску.
Роберт почувствовал возрастающий интерес и небрежно обратился к сидящему рядом с ним священнику,