оборван, как нищий одет,
Разве радует бедность тебя?
– Я богаче тебя, – был ответ, —
Твоих денег не счесть и за год,
Я же песнями только богат,
Но поёт мои песни народ,
Я поэтому счастлив и рад.
Сотни лет пролетели с тех пор.
Древний витязь давно позабыт.
Его замок рассыпался в сор.
Сам с копьём между рёбер он спит.
Позабыт и старик тот гусляр,
Тот, что песнями был лишь богат.
Его имя никто не слыхал,
Ну а песни сейчас всё звенят.
1953 г.
Тюмень
У забора сверкают кусочки стекла,
Там траву шевелит ветерок.
Искра солнца в траве расцвела:
Вырос там одуванчик-цветок.
Он глядит из травы, из зелёных листов,
Он в траве, словно искра в ночи;
И милее мне пышных садовых цветов
Все его лепесточки-лучи.
Ветерок у забора травой шелестит…
Ты цвети, ты расти, мой цветок…
Одуванчик в траве, словно солнце горит:
Ты гори, золотой огонёк!
1953 г.
Тюмень
Бледный месяц глядит сквозь морозный туман,
В тихом вальсе кружится снежок.
Новогодняя ночь,
Новогодняя ночь…
В новый год путь открылся далёк.
Паутина заснеженных улиц пуста:
Все в домах собрались у столов.
Новогодняя ночь,
Новогодняя ночь…
В окнах искры живых огоньков.
Зелень ёлки густой в золотой мишуре
Сквозь узоры глядит из окна.
Новогодняя ночь,
Новогодняя ночь…
Новый год отмечает страна.
1953-1954 г.
Тюмень
Чуткие струны звенят и рокочут,
Словно морского прибоя удары,
Что рассказать своей песнею хочет
И почему так тоскует гитара?
Может быть, грустная прелесть заката
Вложена в эти печальные звуки,
Может, в них светлой волны перекаты,
Может быть, струны поют о разлуке?
Светит закат. Тихо в даль золотую
В небе бегут белых тучек буруны.
Струны гитары поют всё, тоскуют,
Трогая в сердце ответные струны.
1954 г.
Тюмень
Бросаются волны на мокрый песок
В тревожном шипенье и плеске.
Простор предо мной беспокоен, широк
И грозен в стальном тусклом блеске.
Вдруг встанут, столкнутся грудь о грудь валы
И рухнут, одетые пеной.
Буруны кипят у подножья скалы,
На страже стоящей бессменно.
Взойду на скалу и в кипящую даль
Гляжу неустанно до ночи:
Быть может, мелькнёт среди бури корабль?
Но нет, там лишь море клокочет.
Бросаются волны на мокрый песок
В тревожном шипенье и плеске.
Пустынен простор диких волн и широк
И