Можно восхищаться и хвалить. Все в восторге.
– Девушка в красном, ты так прекрасна, – слышу я голос одного из мальчиков рядом со мной. Голос его срывается, будто он поперхнулся чаем. Все, сидящие за нашим столом, смотрят на девочку в красном платье. Она и не думает оглядываться.
Все отвернулись и смотрят на хозяйку куклы. Как удачно, теперь могу поесть. Подвигаю тарелку к себе. Это не первая попытка за сегодня. Нет, я умею складывать еду в рот. Я даже умею ее жевать. Отлично это у меня получается. Но я никогда не училась есть ножом и вилкой. В моей семье для этих целей один прибор. А здесь выкладывают целую поленницу. Катастрофа. Полная. Но сейчас на меня не смотрят (и до этого, наверное, не смотрели, кому я нужна). И я решаюсь. Беру приборы, пытаясь разрезать ими блинчик с творогом. Противный блин скользит по тарелке, на меня ему наплевать. Бездушная сволочь. И вдруг я замечаю, что держу нож левой, а вилку – правой. Кровь приливает к лицу. Я знаю, в каком конкурсе я точно выиграю. Мисс Свёкла, вот. Аппетита больше нет. Исчез. Встаю, стараясь не споткнуться, вот был бы повод надо мной поржать. Почти бегу. Вон отсюда, в комнату! Быстрее! Не оглядываясь. Я остаюсь голодной до обеда.
Байка 6. Большое яблоко
Воздух Нью-Йорка сшибает с ног. Тупик у здания аэропорта, нас притащили сюда с чемоданами. Объявления на стенах, граффити. Невыносимо душно, нечем дышать. Асфальт мягкий, как пластилин. Грязно. Бумага, окурки. Чьи-то плевки, пятнистый тротуар. Некуда присесть. Отсюда нас вывозят в пригород, в кампус. Партиями, как кур. Дождаться бы автобуса, не задохнуться. Пот заливает спину. Самое время позавидовать людям с короткой стрижкой. Мои волосы как сено. Грязное мокрое сено. Скручиваются вдоль спины, липнут к плечам. Чёрная футболка с Metallica, покупка которой стоила мне всей копилки денег, пахнет псиной. Десять часов в самолёте, два аэропорта, автобус. Пульс лупит в виски. Даже если сидеть рядом с барабанами на концерте Deathonate, и то голова не так трещит. Здания за окном расплываются. Это не город, это печь. Я поджариваюсь на её решетке. Как сосиска. Или куриная нога. Спать.
Приехали, стоп. Какие-то люди в кепках открывают ворота. Здания среди деревьев, дорожки, стоянка для машин. Куча чемоданов, вываленных прямо на землю. Разговаривать нет сил. Мы выжаты, мы устали. Здесь нет крутых, и нет лузеров. Мы все равны. И страшно не только мне одной. Кому мы здесь нужны? Нас распределяют по три-четыре человека на комнату. Окна огромные, сквозь жалюзи свет фонарей. Воздух здесь, как в погребе, тяжёлый и сырой. Кондиционеры не справляются, и мы задыхаемся. Видно, в этой стране я обречена дышать через раз. Вползаю в постель, не успев разглядеть соседок. Мне уже все равно. Хоть с бараном поселите, лишь бы спать не мешал. Перед сном быстро-быстро прокручивается лента знакомых образов. Мальчики, дорогие мои, славные. Как я скучаю по вам. Я здесь одна. Совсем одна. И эта жара – невыносимо. В горле ком. На подушке от слез – мокрое пятно. Оно холодит щеку, хоть какое-то облегчение. Темнота.
Утром, едва почистив зубы, бежим на выход. Нас сгоняют в отдельно