с загнутым, как у орла носом и тёмными живыми глазами. Он напоминает мне соседского спаниеля, вечно неунывающее существо. Учитель бегает между рядами, подзадоривает, смеётся. Он вечно тормошит меня, улыбаясь:
– How’r you today, Nataly?
– Why’r you so sad?
– Do you like it in here?18
Ай донт лайк. Отстань от меня. Ну, пожалуйста.
Как-то раз нас вывозят на экскурсию по городу. У Большого Яблока свой климат. Ощущение, что вдыхаешь лёгкими асфальт. Люди продвигаются в мареве, как гигантские улитки. У них странная обувь: кроссовки на каблуках, вязаные сапоги (в такую-то жару!), диких цветов лодочки. Пахнет кофе и потом. Пыль въедается в кожу. Гляжусь в витрины магазинов. Тушь потекла, как будто я попала под дождь. Кошелек с деньгами прожигает карман. Нам сказали обменять рубли на доллары ещё в Москве. Для меня это целое богатство. Покупаю свой первый фотоаппарат: одноразовый жёлтый Canon в непромокаемом футляре. В шоке от нового приобретения, фотаю всё, что попадётся: завязанный в узел пистолет, куст с цветочками, парня с тучей косичек на голове. Парень лезет в кадр, фотаемся в обнимку. От него пахнет потом и куревом. Мне не надо столько кадров с ним, а ему похоже нравится. Пленка заканчивается в момент.
Параходик везет нас на Эллис айленд. Статуя Свободы машет мне с соседнего острова. Вполне дружелюбный жест: гости́ здесь, стань успешным и, возможно, останься навсегда!
Байка 7. И не друг, и не враг
Неожиданно вокруг меня сбивается неплохая компания. Это Олеська – моя соседка по комнате. А ещё Ванька в очках. Он тоже с окраин. Из тундры.
– Слушай, у вас все плохо так? Совсем глухомань? – спрашиваю я у него.
– Почему глухомань? – удивляется Ванька.
– Ну, тындра же. Или как ты там называешь.
– Какая ещё «тындра»?! Тында! Город такой! – смеётся Ванька.
Вот я лопухнулась! Словила глухаря. Пойду помою уши.
К нам присоединяется блондин по имени Пашка. Он из Киева. Красавец. Влюбиться нет шансов, слишком крутой. Да и Андрей же в Хабаровске. Пашка появляется в основном по вечерам, у нас разные группы. Ещё с нами пара-тройка человек из разных городов – они то приходят, то уходят. Никому ни за что не догадаться, почему мы вместе. Мы ведь абсолютно разные. Но все до единого слушаем одинаковую музыку. Чёрная повязка и футболка с полусгнившим трупом помогают мне обрести друзей. Для взрослых я – злой подросток. Неконтактный. Так обычно называют. А для этих ребят я – человек.
– Наташ, а у тебя что из записей?
– Да вот, всё с собой притащила.
– Класс, обложки сама что ли рисовала?
– Ага.
– Фигасе! Ты талант!
Мне бы очень хотелось, чтоб мне дали здесь какое-нибудь прозвище. Что-нибудь серьёзное, крутое. Что-то связанное с рисунками или музлом. Или с характером. Простое и лёгкое, но в то же время мощное. Мята или Шварц. Или Рыжая. В детстве я, и правда, рыжая была. Это потом волосы цвет поменяли.
А, всё же, непонятный этот парень из Киева. Высокий, синеглазый. Светлые кудри смуглый. Красивый,