такое? – неискренне удивился я.
– Ты опять куришь в студии… – он принюхался. – И пьешь? Пьешь, да?
Я демонстративно отхлебнул из фляжки и убрал ее в карман.
– Исключительно в лечебных целях, Дрей Дреич! – поклялся я. – Купирую абстинентный синдром!
– За что мне такое наказа-а-ание? – риторически возопил Андрей Андреевич Кеширский, томный блондин в светлом летнем костюме, кашне и претенциозной белой шляпе, которую он сейчас держал в руке изящным жестом наотлет. Сотрудники звали его за глаза «Кешью», произнося раздельно – «кэш ю»[23], как «фак ю». Или просто «Кэш».
Мой ассистент почему-то уверен, что Кэш – голубой. Думаю, в основном из-за шляпы. Чото, невинное дитя провинции, отродясь не покидал Стрежев, произносил лакшери как «лухари» и считал, что «метросексуал» – это тот, кто трахается в метро. Шляпа, по его мнению, несомненный признак тайных пороков. А поскольку Кэш не заваливал на стол девок из бухгалтерии, то приговор окончательный. Ведь Чото на его месте не упустил бы случая.
Впрочем, даже если это и правда, то Кеширский не какой-то пошлый гей, а настоящий боевой медиапедераст. Может скормить аудитории дерьмо так, что ложки подорожают.
– Почему в эфире опять плохие слова! – нудил мой наниматель. – Антоша, мы же договаривались!
– Ну, Дрей Дреич… – изобразил покаяние я, – как-то само получилось…
– У тебя всегда само! – негодовал Кеширский. – Я тебя когда-нибудь все-таки уволю! И где этот милый юноша, Евгений?
– Вышел ненадолго, – решительно соврал я. Сдавать начальству – не по-пацански. – Кофе пошел купить. За мой счет, между прочим, Дрей Дреич! Вы еще когда обещали нам бесплатный кофейный автомат?
Жадноватый Кешью забормотал:
– Ситуация сейчас сложная… Состояние рекламного рынка… Акционеры и инвесторы… – с каждым словом он делал шаг назад и, пробормотав что-то уже совсем неразборчивое из коридора, закрыл за собой дверь.
– А третьего февраля был бы День борьбы с ненормативной лексикой! Попытка лишить человека искренности в выражении чувств. Помните, дорогие радиослушатели: где нет слова на букву «ху» – скоро исчезнет и обозначаемое им явление!
Мысленно матеря дезертира Чото, поплелся в аппаратную за распечатками новостей.
– В эфире «Радио Морзе» и его «Новостной телеграф». За телеграфиста Антон Эшерский. Сегодня тринадцатое июля, и это вообще ни разу не новость. А новости сегодня…
– Итак, – развернул я распечатки с городского форума, – на перекрестке Чапаева и Пелевина установили светофор.
Водители недовольны – теперь их можно оштрафовать. Пешеходы недовольны – светофор без кнопки не дает троллить водителей. Жители района недовольны – светофор слишком ярко моргает. Жители других районов недовольны – светофор моргает не у них.
Вердикт неравнодушной общественности: светофор убрать, светофор переставить, светофор перевернуть, к светофору прикрутить кнопку, у светофора выкрутить лампочки и вкрутить их мэру не скажу куда.
Перед городским театром положили брусчатку.
Горожане