творю для людей, о любви пишу песни,
но не любится, хоть убей, хоть тут тресни!
Я стараюсь любить, повинуясь наказу,
тех, кого бы изжить, как чуму и проказу,
кто живет, как зверьё, грязь людскую…
Но не любится (ё – моё!) ни в какую!
"Как себя, возлюби", – заповедано.
Ну а КАК возлюбить, мне не ведомо.
Не тварь
Неба рефрен: "Каждой твари – по паре".
Несущие дзен,
поющие "Харе,"
молящие "Отче" и
прочие -
любой – одна из двух половин.
А если ты, по жизни, один,
не нашел тебе пару небесный царь,
то, видимо, ты – не тварь.
Перед Богом
И когда я окажусь перед Богом,
ОН мне скажет строго-престрого,
занимаясь при этом йогой,
подводя черту под итогом:
"Ты – мое разочарование.
(Признание – непризнание)
Тебе много было дано,
Но…"
В ответ молчание -
знак согласия…
И я
заплАчу:
"Нужно четко ставить задачу"…
А потом меня осенит.
ОН накажет меня, но простит.
И отправит на землю опять
срок мотать.
Ангелы живут на колокольне
Ангелы живут на колокольне,
но, по крайней мере, там паркуются и парят
под задумчивое "сОль-ми",
в разных октавах повторяемое подряд,
и хороводят вокруг людей, когда те звонарят.
Среди них – мой.
Он улетает в стаю,
когда я
с тобой,
от счастья летаю;
оберегаешь меня,
дав Ангелу выходной.
Ангел мой родной…
Он у меня уставший,
выглядит лет своих старше -
трудно ему со мной,
живет он тревожно, скромно,
сложно, подле меня укромно.
А когда я его благодарю,
говорю, что его люблю,
глажу крылья его цвета белой ночи,
он шепчет, что это лишне,
и возводит лазурные очи
туда, где живет Всевышний.
Антонимы
Возносилась – опускалась,
обретала и теряла,
верила и отрекалась…
От антонимов устала.
От контрастов одурела.
«Лучше серость,» – говорила.
Изменения удела
Бога трепетно просила.
Бог узрел, как я страдала,
оградил от диссонанса.
Зебра-жизнь мышонком стала,
серым – серым, без нюанса.
А потом жила, мечтая,
«Блеск и нищету» читая,
черно – красное Стендаля
к своей жизни примеряя.
И в безликости, убого,
я, колени обдирая,
приползла с повинной к Богу
и молчала, умоляя.
Я к стопам его припала,
Он простил мне не смиренье.
И