у каждого васпы есть работа. В наших документах стоит желтый штамп – разрешение жить и трудиться в обществе. Это билет в новую, мирную жизнь. Но также напоминание, что за малейший проступок ожидает смертный приговор.
Зверя надо держать в клетке, не так ли?
Весна в этом году слишком ранняя. Снег сошел в конце марта, а столбик термометра уже к полудню достигает семнадцати градусов по Цельсию. Не слишком комфортно для меня. За двадцать с лишним лет можно отвыкнуть от тепла и света. Но утром еще стоят заморозки, поэтому путь от дома до работы расцениваю, как утреннюю пробежку.
Я не большой любитель пеших прогулок. Но в последний раз, когда я пробовал проехать в автобусе, половина пассажиров оказалась в другом конце салона. Помню, какая-то девчонка, тыкая в меня пальцем, спросила: «Этот дядя бабай, да?»
Даже в стремительно меняющемся мире некоторые вещи остаются неизменными.
Город полон огней. Пахнет выхлопами и потом. Я привычно срезаю путь через сквер с маленьким фонтаном. Вечером здесь собираются влюбленные дураки, но утром ни души. Если остановиться тут на несколько минут и закрыть глаза, может показаться, что не пресная вода бежит по плитам, а шумит прибой. Тогда земля под ногами становится зыбкой. И глубоко-глубоко, где цвет воды становится синее и насыщеннее, проплывают тени морских гигантов – китов. Я запомнил их по книжным картинкам о морских приключениях, которыми зачитывался в детстве. Для меня они как существа из сказок. Вроде тех, о которых пишет Торий. Но некоторые мифы становятся реальностью. Знаю, о чем говорю. Долгое время я сам был мифом.
Слышу шаги. Слишком тяжелые, чтобы принадлежать человеку.
Оборачиваюсь.
Бывший комендант северного приграничного Улья останавливается на расстоянии и сдержанно желает доброго утра.
– И тебе, Расс.
Мы не пожимаем друг другу руки. Не принято.
Серповидный шрам наискось пересекает его щеку и губы, отчего кажется, что Расс криво усмехается. «Поцелуй Королевы» – так он всегда называл свой изъян и очень чванился им. Но теперь Королева Дара, наша мать и богиня, мертва. И мы осиротели. А радость от первых успехов сменилась сомнениями.
– Найди их, Ян, – глухо произносит Расс. Он наклоняется, опираясь о рукоять метлы, и заканчивает: – Убийц Пола.
Я не питаю иллюзий. Васпы связаны между собой, и смерть одного из нас уже не тайна.
– В полиции говорят, самоубийство.
На лбу бывшего коменданта вздуваются вены.
Вспоминаю, как он шел по выжженной земле, а разлетающиеся искры жалили кожу. От Расса пахло кровью и смертью. Он сам был смерть. Теперь на нем оранжевый жилет – пародия на его комендантский мундир. Лишь взгляд остался прежним. Взгляд хищника.
– Его убили, – рычит Расс. – Мрази из Си-Вай.
Я думал об этом. Си-Вай, или как они называют себя Contra-wasp, выступают против жизни васпов в обществе людей. Они доказывают, что мы убийцы и выродки. Биологический мусор. Что нам лучше сдохнуть. Именно они требуют возобновить опыты. И, положа руку на сердце, их высказывания