ФУРГОНА-БАРМАГЛОТА –
В ТОМ БЫЛА ЕГО РАБОТА.
А СВЯТОЙ С ЕГО ЛЮДЬМИ –
ВСЕХ ИХ БЫЛО ТАМ ДВЕНАДЦАТЬ –
ПОГНАЛИСЬ, ЧТОБ С НИМ СРАЖАТЬСЯ.
БРАТЬЯ СГИНУЛИ В ПУЧИНЕ,
РАСТВОРЯСЬ В ОЗЕРНОЙ ТИНЕ.
ОЗЕРО ТЕХ НЕ ПРОЩАЕТ,
КТО ЕГО ПЕРЕПЛЫВАЕТ.
Мне нравится полоть! – крикнула Лона, держа в каждой ручонке по кривому, узловатому корню.
– А я пропалываю быстрее! – отозвался Баб, бросив очередной выдернутый сорняк в корзину.
– Нет, неправда! Я тебя победила!
Роун усмехнулся и стал сажать рассаду. На новой родине, которую они назвали Новый Свет, дети чувствовали себя прекрасно, и урожаи на плодородной земле были отличными. После возвращения Лампи они три недели ходили по горам, чтобы найти сюда путь. Задача была не из простых, ведь с ними путешествовали четырнадцать неугомонных детей. Под руководством снежного сверчка их поиски завершились в этой затерянной в горах долине – самом прекрасном месте, которое доводилось видеть Роуну. По всей видимости, она никак не была затронута страшными разрушениями эпохи Мерзости, во время которой – чуть меньше ста лет назад – большая часть планеты оказалась отравленной. Луга покрывал жирный чернозем, в лесах росли прекрасные, здоровые деревья и было полно хвороста для растопки, а чистое озеро, в которое впадал ручей, давало питьевую воду и рыбу. Окружавшие долину холмы и высившиеся за ними горы защищали селение от ярости стихий, и четыре времени года, проведенные ими здесь, прошли просто замечательно. Роун впервые с тех пор, как Негасимый Свет был стерт с лица земли, обрел настоящий дом, и он очень напоминал ему родину. Временами он принимал раздававшийся детский смех за смех друзей детства, порой ему казалось, что под стоявшим неподалеку деревом отец его читает книгу, а мама украшает резьбой дверь для их главного зала. Им бы эта земля понравилась… И когда-нибудь здесь замечательно будет себя чувствовать Стоув.
Роун старался избегать странствий в Краю Видений по соображениям безопасности, потому что был уверен, что Стоув сможет там его обнаружить. Его постоянно мучил страх потерять ее навсегда. Но воплощенную мечту, ставшую Новым Светом, нередко навещали призраки и привидения – Святой с его предсмертной мольбой; Лелбит, чья кончина принесла столько горя всем и особенно Лампи, в душе которого умерла зарождавшаяся к ней любовь. А еще Роуна часто звала Стоув – он почти беспрестанно слышал ее зов.
Аккуратно отбирая слабые ростки, Роун с горечью думал о том, что, может быть, ему никогда не доведется спокойно и достойно здесь пожить – слишком много страданий еще было вокруг, слишком много еще ждало его впереди сражений. Роун окучивал землю вокруг выжившего растения и вспоминал о своих потерях, о том, с какой легкостью у него отняли все, что он больше всего любил.
– Можно я пойду к Мерриту, помогу ему рубить деревья?
Роун с признательностью взглянул на Баба – мальчик отвлек его от печальных мыслей.
– После