я и сам не очень спокойный…-засмеялся Бёртон.
– Мы вынуждены отказать Вам, сэр,– отрезал капитан парохода.
– Это перст судьбы,– кивнул путешественник-естествоиспытатель,– Значит, поеду в Африку.
Капитан судна отдал приказ поднять трап.
А Стронгхольду говорил:
– Жену лучше иметь фригидную, холодную, так проще и спокойнее: меньше забот. А то вдруг баба войдёт во вкус, и мужа ей станет мало.
Карие глаза Тревора привыкли щуриться, когда глядели на собеседника, он указал рукой на гуляющую по палубе с тремя мальчиками изумительной красоты черноволосую леди, представил:
– Сэр, вон моя жена, за такой красавицей нужен двойной дозор.
– У Вас очень красивая жена…На Вашем месте я бы запер её и не выпускал.
– Ну, полно Вам, мы же не мусульмане: пусть все любуются её красотой.
– Не боитесь, что в провинциальном обществе она будет скучать?
– Это меня мало волнует. Я стараюсь не обращать внимания на женские капризы.
– После многочисленных восстаний в Индии стало небезопасно.
– Что делать…Служба есть служба.
– Вы могли оставить семью в Англии…
– И жить, не видя, как растут мои сыновья? Жить вдали от такой красавицы-жены? Сами же говорили, что она – лакомый кусочек для соблазнителей.
Восьмилетий Хьюго, маленькая копия своего отца, кормил чаек. Его тёмные кудряшки отросли до плеч.
Прехорошенький малыш Лайнус трёх лет, жался к матери, просясь на руки.
Старший Нолан, десяти лет, выспрашивал что-то у матросов.
До капитана судна долетел один из вопросов:
– А палубу лучше стелить из каких досок?
Подросток пока был сформирован нескладно, для аристократического лица его нос казался великоватым.
– Любопытен не по годам,– сорвалось с губ Джонсона.
– Он похож и лицом и стремлением к знаниям на отца жены – итальянского дипломата.
– Вы тоже жгучий брюнет.
– Я с Уэльса, видать, у меня кровь завоевателей-нормандцев, среди французов много брюнетов.
Капитан парохода ушёл по делам, а Стронгхольд подошёл к жене.
– Руди, ты не рациональная, наняла прислугу, у которой на руках двое младенцев.
– Тревор, ты же знаешь, что нелегко найти слуг, согласных работать в Индии. А если меня ещё и дома будут окружать слуги-индусы – я взвою и сбегу в Англию! Так что, Фредерика будет моей камеристкой. Только её белым рукам я позволю прикоснуться к себе мочалкой или расчёской.
– Ты плохо искала! Многие бы согласились на путешествие, за которое платят наниматели. Хотя ты права: индусы и другие чёрные не должны дотрагиваться до белой женщины.
– Почему ты думаешь, что посторонним людям интересно выслушивать о наших проблемах? Здесь полно матросов.
– Ты, что, не уснёшь, если матросы сегодня будут обсуждать наши личные отношения?
– Мне неприятно вдвойне, когда меня ругают при других.
Самые высокопоставленные пассажиры обедали в столовой