1-ой роты.
– Господа! Моя задача довести до вашего сведения данный Указ, что я с чистой совестью и сделал. Догадываюсь, как мы будем исполнять его, – присовокупил себя к офицерской массе. – Но с нижними чинами следует заниматься устройством спектаклей, осмотром музеев, посещать по удешевлённым ценам театры, выставки, цирк… То есть отвлекать их от пагубной привычки пить в увольнении алкогольные напитки, – закончил он нравоучения. – Вопросы есть?
– Так точно! – взбунтовался Рубанов. – Господин полковник, а сборкой-разборкой винтовки, изучением нагана…
– Так, всё! Вольно-разойдись. А вас, господин штабс-капитан, попрошу остаться…
Дождавшись, когда посмеивающиеся офицеры удалились из портретного зала, помолчав, для нагнетания у подчинённого нервных флюидов, полковник, подправив гвардейские усы, начал душещипательную беседу:
– Вы очень складно говорили во время моего выступления. Потому, как единственный участник боевых действий с японцами, проведёте беседу с субалтерн-офицерами полка о тактической подготовке пехотной роты во время русско-японской войны. Это, думаю, будет весьма полезно для совершенствования профессионально-должностной подготовки обер-офицерских кадров.
– Господин полковник…
– Не перебивайте старшего по званию, господин штабс-капитан. Я ещё не закончил. Его превосходительство назначил дату проведения учений на местности нашему батальону. Меня будто бы убили, типун мне на язык, а вы, как мой заместитель, приняли руководство батальоном. Вот и займитесь решением тактических задач в теории, составив описание манёвров и учений. Пошагово всё опишите в донесении, которое и предоставите мне. Что вы давеча собирались сказать?
– Господин полковник, – на самом деле перепугался Рубанов. – У меня совершенно нет для этого времени. Оное занято заполнением разных отчётностей в толстенных прошнурованных, пронумерованных и полковою печатью заверенных гроссбухах о деньгах на хозяйственные нужды роты. О деньгах, выданных роте из полковой казны за несение городских караулов. О деньгах, отпускаемых из полка на наём бани. К тому же возникла путаница с деньгами за дрова, отпущенные полком для приготовления пищи. Вообще не знаю, куда эти дрова делись, и докупил их за свой счёт…
– Всё-всё-всё! – поднятием ладони пресёк словоизвержение подчинённого Ряснянский. – Скажите спасибо, что не командуете эскадроном в кавалерии. Там бы ещё заполняли отчётность о продаже навоза и полученной за это суммы. И командира кавалерийского полка ни на йоту не будет волновать, коли у лошадей случится запор, – заржал полковник, неожиданно для себя полностью восстановив нервную систему ротного командира, подумавшего: «Бедный Глеб. Скоро ему придётся подобную ведомость заполнять, а если не хватит, то где-то добывать навоз. Но для живого бога – это раз плюнуть».
– Чего это вы улыбаетесь, господин штабс-капитан? – подозрительно осведомился Ряснянский. – Представили типун на моём языке?
– Никак нет, господин полковник, – мысленно ликвидировав нервные