Тебя как чистую родниковую воду, как виноградное вино в бокале… Всего лишь один глоток Любви за всю жизнь… Всего лишь один глоток… И вдруг как бы со стороны увидел себя и Натали. Взявшись за руки, они шли по усыпанной цветами тропе в белесо-голубую даль неба с красной точкой солнца у горизонта…
Он раскрыл глаза, ощущая в душе прозрачную бездонность нежности…
А вечером Натали играла на рояле. Просто и безыскусно, но с душой и чувством.
Подросший котёнок сказочными зелёными глазами глядел то на молодую женщину, чьи пальцы трепетным прикосновением к клавишам выманивали томные звуки, то на офицера, то на две, горящие на рояле свечи, и, казалось, всё понимал, сочувствовал и переживал за них.
Наступил август.
Густо падали листья и звёзды.
Аким бесцельно бродил по утреннему парку, неожиданно для себя оказавшись на том месте, где встретил читающую стихи Натали. Улыбнувшись, приметил старого колючего знакомцы, бесстрашно вылезшего из вороха жёлтой листвы.
Строго оглядев незваного гостя, тот обнюхал жёлудь, картинно лежащий на красочно-красном резном листе, фыркнул и засеменил, шурша листвой, по своим, не менее важным, чем у людей, делам.
Замерев на секунду от волнения, Аким увидел неподалёку от жёлудя белоснежный батистовый платок. Её платок. Забытый или потерянный.
Подняв его, встряхнул и прижал к щеке, ощутив тонкий аромат духов и кружащий голову запах Натали: «Господи! Как я люблю её…»
В августовский знойный день Аким, отец и Натали отправились в дальнюю конную прогулку.
У Ольги разболелась голова и она наотрез отказалась от путешествия.
Проезжая мимо Полстяновки, волею судьбы столкнулись с местными помещиками: Зосимом Мироновичем Полстяным и братьями-близнецами Николаем и Михаилом Ивановичами.
– Так зайчик в озими трепещет, увидя вдруг издалека, в кусты припавшего стрелка, – пророкотал Полстяной. – Вот и я так же обрадовался, увидев вас, дорогой мой Максим Акимович.
– Ну, зайчик-то, предположим, не столь рад был, лицезря охотника, дражайший мой дружище, – слез с коня Рубанов-старший, по очереди обнимаясь с приятелями. – Надо бы поохотиться вместе, – загорелся он здравой, на его взгляд, мыслью.
– Давно пора от хозяйственных дел отвлечься, – поддержали идею усатые близнецы.
– Так давайте у меня и обсудим мероприятие, – вдохновился назревающим обжорством и выпивкой Зосима Миронович. – Как раз велел вчера кабанчика забить. И запить найдётся чем. Вы как? Максим Акимович?
– Молодёжь! Чего вам со стариками киснуть? Покатайтесь сегодня без меня, а вечером вместе домой и поедем.
Рубанов-младший не возражал, а даме слова не дали – молода ещё, чтоб своё мнение иметь, да к тому же – женщина.
«Доживёшь до возраста Пелагеи Харитоновны, тогда и выскажешься», – подумал предводитель уездного дворянства, направляясь с приятелями в сторону своего дома.
– Натали, а я выпросил у ёжика твой платок, – пошутил Аким, протягивая