объяснять почему?
– Боюсь, это утомит вас, да и вообще уведет слишком далеко. Как бы то ни было, все, что делается между нами, – это не вопрос дележа имущества и не ради демонстрации доблести королей. Боюсь, эта война из тех, где воюющих разделяет слишком многое.
Мгновенье Локи смотрел на слегка волнующееся море.
– Вы мне все объяснили.
– Я рад.
– Вряд ли у вас есть повод радоваться. – Локи чуть обернулся к Вагаскову. – И у вас. – Он обвел взглядом всех стоявших полукругом вблизи него. – И у вас у всех. – Он внезапно усмехнулся. – Я не думал вчера, что окажусь так прав. И так быстро прав. Для вас действительно слишком многое и слишком быстро кончится и слишком многое начнется. И совсем не то, о чем я думал вчера. – Он мельком кивнул в сторону тихо шумящего за холмами гульбища. – Все это, разумеется, больше ничего не значит для вас. Я не буду вас томить, я объясню все сразу. Вожди, отказавшиеся от примирения – здесь, на берегу этого моря – тем самым приравнивают себя к богам. Ибо только богам дозволено решать, как и чьей победой кончится война. И обоюдно и твердо отказавшись от примирения – если только вы не пересмотрите своего решения, – вы заявили о своем праве решить исход этой войны самостоятельно, здесь, на берегу – той большой войны, что идет там, внизу, и идет так долго.
Казалось, и Вагаскова, и немецкого офицера на мгновенье охватило какое-то движение – среагировав первым, немец невольно чуть подался вперед, глаза его, казалось, без всякого трепета увлеченно-жестко блеснули.
– Решить поединком?
Почти презрительно Локи усмехнулся.
– Я вовсе не говорил, что вам будет дозволено что-то решить поединком, я сказал лишь, что вы заявили свое право самим решить исход этой войны. – Он посмотрел на бегущие по водной глади серо-черные буруны. – Разумеется поединком. Но правила этого поединка и его оружие выбирать не вам. Да и будет ли сам поединок, решать не вам.
– А что же нам? – неожиданно резко, нетерпеливо спросил Вагасков.
Локи на мгновенье задержал спокойный взгляд на нем.
– А вам доказать свое право на этот поединок. Вам пройти весь тот путь, который ведет к силе, что способна все даровать и все отбирать, к тому единственному, кто может что-то решить и что-то дать из того, что вы попросите – или не дать ничего, или просто не заметить вас – если такова будет его прихоть или его воля.
Немец быстро-сообразительно вскинул глаза на Локи.
– То есть?..
Локи почти скучающе покачал головой.
– Да. Да. К нему. К престолу Вотана.
– К престолу Вотана… – немец с, казалось, раздражавшим его самого замешательством обвел взглядом побережье и короткую цепь гор. – И где же он?
Почти усмехаясь, Локи слегка кивнул в сторону дымчатой гряды.
– Если посмотреть отсюда, то получится, что на вершине горы – той, что скрыта туманом. А если посмотреть с другого места – то совсем в другой стороне. Все это не важно.
– Так как же…
Локи, отворачиваясь, чуть устало поморщился.
– Все это