меня к столу, и мы уселись на вдохновляюще мягкие диваны.
Если выстроить шкалу под условным названием «деловитость» и выстроить на этой шкале носителей этой самой «деловитости», то выглядеть это будет примерно так. С одной ее стороны будут те типы, которые постоянно спешат сделать дело, этакие суетливые суслики с двумя без передышки звонящими мобилами наперевес. Они производят много лишних движений, звонков, электронных писем и встреч. Все время спешат, ничего не успевают и имеют крайне низкую эффективность всей этой свистопляски. На другой стороне шкалы располагаются персонажи, у которых «все схвачено», причем настолько, что, по большому счету, им можно совсем ничего не делать. Поэтому каждое их действие, направленное на развитие собственного благосостояния, производится ими без спешки, а точнее сказать, беспощадно долго. Они могут часами рассуждать на отвлеченные темы на деловых переговорах, долго и с удовольствием есть на деловых ужинах и пить коньяк в своем кабинете половину рабочего дня, если вообще добираются до офиса. Честно говоря, меня раздражали как первые, так и вторые, но вторые все-таки больше. Терпеть не могу их пространные узколобые рассуждения с претензией на житейскую и деловую мудрость. Особенно с учетом того, что большинство из этой группы под условным названием «все схвачено» являются, как и мой собеседник, чиновниками, и их успех в бизнесе зиждется отнюдь не на их умственных способностях или деловой хватке, а всего лишь на влиянии, которое они получили вместе с возможностью принимать решения о распределении бюджетных денег. Причем чем ближе по шкале к этому полюсу, тем выше процент чиновников, а область, близкая к абсолютной «всесхваченности», состоит из них на сто процентов.
Как и ожидалось, первый час в обществе депутата прошел за поглощением – этим самым депутатом – обширного обеда в неторопливой беседе на совершенно не интересующие ни одного образованного человека темы. После того как депутат употребил, наконец, все заказанные им блюда и вальяжно развалился на диване с третьим по счету бокалом коньяка в руках, начался разговор, ради которого я и терпел его общество. Причем не просто терпел, но и делал все необходимое, чтобы находиться с подобным презираемым мной персонажем в приятельских, даже дружеских и почти что доверительных отношениях.
– Ну так что, Андрей Владимирович, пора и о деле поговорить, – обрадовал меня мой собеседник.
– Поддерживаю, – коротко ответил я, опасаясь, что в более пространный мой ответ может случайно попасть смысловой элемент, который уведет чиновника по пути риторического словоблудия.
– Вот документы на земельный участок, о котором мы с вами договаривались. Все полностью оформлено, все чисто, ты уж мне поверь, – депутат протянул мне папку с бумагами.
– У меня нет никаких причин сомневаться.
Я принял папку, без каких-либо притязаний заглянуть внутрь, демонстрируя тем самым