предложенное ему соглашение, и подобное поведение русских монархов стало правилом на столетия вплоть до последнего Николая II, который и расплатился за все грехи твердолобых самодержцев.
300 челобитчиков были арестованы и брошены в тюрьму, последовали другие расправы, призванные устрашить всех противников и недоброжелателей царя. Родственника монахини Евфросинии, боярина Щенятева, вывезли из монастыря и заживо поджарили на железной сковороде. После ареста и ссылки конюшего И. Челяднина и казни его сообщников Грозный организовал массовый террор. О нём мало что известно, поскольку летописание по воле царя прекратилось и больше никогда не возобновлялось – ещё одна огромная культурная потеря.
Количество уничтоженных в годы опричного террора можно установить по единственному достоверному документу – это Синодик (поминальный список), составленный по приказу самого царя, когда он в конце жизни усиленно замаливал свои грехи. Всего в Синодик вписано 3300 жертв, из них 3200 убиты за 3 года, самых кровавых – 1567—1570. Даже митрополит Филипп, потрясённый размахом убийств невинных людей, осудил произвол и бесчинства опричников и прилюдно, в Успенском соборе, 22 марта 1568 призвал царя остановить пролитие крови, пригрозил Божьим Судом. Слуги митрополита были немедленно схвачены и забиты насмерть железными палицами. 11 сентября в Москве были казнены видные члены Боярской Думы во главе с Челядниным. Один из казнённых перед смертью бросил на пиру обвинение царю: «Царь, воистину яко сам пиешь, так и нас принуждаешь, окаянный, мед с кровию смешанный братии наших пити».
В ходе расправ у арестованных выбивали пытками признания в несуществующих заговорах и имена мнимых сообщников, их тотчас хватали и казнили без суда. Эта карательная практика была восстановлена и пышным цветом расцвела в годы сталинских репрессий, особенно в 1937—38 гг., да и нынешние силовики усвоили привычку для улучшения отчётности навешивать нераскрытые преступления на случайных людей и подставлять лжесвидетелей. Пытки по-прежнему в ходу, причём истязатели, как правило, отделываются лёгким испугом. Всё, всё сохранилось и востребовано на матушке Руси, вплоть до тайных следствий и заочных приговоров.
Наступила очередь и непокорного митрополита. Задолго до мафии, ему доставили в монастырь голову троюродного брата, зашитую в кожаный мешок – знак предстоящей расправы. Инсценированный Соборный суд вынес владыке приговор, опричники выволокли Филиппа из Успенского собора, прямо с богослужения, обесчестили и заточили в монастырскую тюрьму. А царь опасался новых заговоров и покушений. Он поселился в укреплённой Александровской слободе и тайно договорился с английским послом о предоставлении политического убежища в Англии. Против слабоумного князя Владимира Старицкого сфабриковали обвинение в намерении отравить царя, его мать опричники умертвили угарным газом, а сыну приказали выпить кубок