ушел.
– Придурок, – прошептал ему вслед Малец.
– Отмеченный, – ответил Федор, – такие у нас на учете состоят. Сураб еще со школы был дружком старшего брата Чампа. Баловались они в детстве, в мелкий кисель ныряли, и в итоге брат Чампа демом стал, а Сураб отмеченным. Заметил, как у него раны быстро затянулись? Ученые в таких случаях говорят о повышенной способности тканей к регенерации, а старухи: «дем душу украл».
– Чамп не любит о брате говорить.
– Так зверь был, а не дем. Лютый. Вот его наши пограничники и нашли. Кстати, сдал его кто-то из своих, как это почти всегда бывает. Всех этих демов со сверхспособностями обычно свои и предают.
– Чамп говорил, что за брата пограничникам отомстит, казнить вас будет, когда дэвом станет.
– Посмотрим.
Когда отряд возобновил движение, Артур еще долго обдумывал слова пограничника. Не понимал он Тимурыча. Зачем тот отправился в поход? На что надеется? Что он Чампа не знает? Все равно стрелок прикончит его. Да еще этот дурацкий устав пограничников. Видите ли не убивают они людей. Запрещено уставом. А если это зверюга, бандит? Ерунда какая-то! Пограничник и бандит: все равно вместе вам не ужиться. Никуда не денетесь, схлестнетесь. Стрельба будет, причем ясно, кто станет покойником. Эх, Тимурыч! Ни черта ты не понимаешь, дедушка, разве с бандитами можно нянчиться?
Как бы он поступил, очутись на месте Тимурыча, парень представлял очень даже хорошо. Если бы он умел обращаться с оружием так, как умеют пограничники, то разговор был бы коротким. При случае, неожиданно перестрелял бы бандитов да и всех остальных к чертовой матери, забрал карту, сому – и привет! Но куда этому дедушке… тряпка.
К Раме отряд вышел вечером, в том месте, где долина поворачивала на север. Шагали левым берегом реки навстречу течению, а на берегу правом, в отдалении, у самых гор клубились розовые туманы метапортала.
На ночлег остановились до заката. До сумерек предстояло и сушняка набрать, и рыбы наловить, чтобы в темноте из лагеря уже никто не отлучался. Лагерь устроили на возвышении, подальше от прибрежных зарослей, а на реку за рыбой отправили двоих – Бухгалтера и Плотника, резонно решив, что по одному здесь лучше не ходить. Рама все-таки совсем рядом.
По дороге рыбаки срубили бамбук, чтобы соорудить себе остроги, и стали пробиваться через широкую полосу зарослей, за которыми шумела речка. Впереди шагал Бухгалтер, и ему оставалось сделать буквально пару шагов, чтобы выбраться на песчаный берег, когда более внимательный Плотник вдруг резко вдернул напарника обратно в чащу, прижал палец к губам и достал пистолет.
Они осторожно выглянули из-за кустов. По отмели с бамбуковой острогой бродила молодая женщина. Девка. Дикарка. Юбка из пальмовых листьев почти не прикрывала ее загорелые, мускулистые ноги. Выше талии одежды вообще не имелось, если за таковую не считать ожерелье из крупных, рубинового цвета камней. Еле заметным движением дикарка ткнула палкой, вода забурлила,