стихли, также быстро и неожиданно, как и начались.
– Милая, добрая моя бабушка, ты ведь умная, ты несчастная, – вытерев слёзы платком, сказала Света, – ты несчастная, а я не хочу быть такой, – зачем ты банальности говоришь: какая «невеста, обручена» … Не надо! —
И она быстро пошла, накинув платок на плечи.
Бабушка Настя что-то хотела сказать, но не смогла выговорить ни слова, – слёзы навернулись. Она всхлипнула и легла, укрывшись одеялом, думая: что она, внучка, права. А в печке снова загудел ветер густым басом, стало вдруг страшно… «Что-то будет плохое» – подумалось ей.
– — – — – — – — – — —
Поздней ночью (для него) к Саше в комнату вошла Света, и, не сказав ни слова прошла, села в кресло напротив кровати и закрыла лицо руками. Саша встал, натянул трико поверх трусов, взяв их с железной спинки кровати, и прошёлся по комнате, до дверей и обратно, два раза. Не выдержав долгой паузы:
– Что? – спросил Саша, присев на кровать напротив Светы.
– Не могу… – оторвала руки от лица Света. – Как я могла думать, что буду здесь проживать всю свою жизнь, не пойму! Жениха я не люблю, себя презираю за эту юношескую влюблённость, которая случилась со мной со школьницей! —
– Ну-ну… – проговорил Саша, не осознавая ещё, в чём дело. – Это ничего… Это хорошо. —
– Эта жизнь опостылела мне, – продолжала Света, – я не хочу здесь оставаться ни одного дня. Завтра же я уеду отсюда. Возьми меня с собой, ради бога! —
Саша с минуту смотрел на Светлану с удивлением; наконец, он понял и обрадовался, как ребёнок. Он встал, всплеснул руками и начал притаптывать в тряпичных туфлях со стоптанными задками, что служили ему вместо тапочек, как бы танцуя от радости: его «агитация» была не напрасной. Третий год подряд он уговаривал сестрёнку ехать в город…
Не знаешь, как и когда отзовётся наше слово, то не воспринимается совсем. А то оказывает огромный эффект.
– Великолепно! – говорил он, потирая руки, – Боже, как это хорошо! – оглядывался он в маленькой узкой комнатке, словно ища какой-то подсказки у стен. А она глядела на него, не мигая, большими, красными от слёз, влюблёнными глазами, как очарованная, – ожидая, что он сейчас же скажет ей что-нибудь значительное и очень важное. Он ещё ничего не сказал, но ей уже казалось, что перед ней открывается нечто новое и большое, чего она раньше не знала, и она смотрела на брата с полной доверия надеждой, готовая, кажется на всё, даже на смерть…
– Завтра я уезжаю, я уже собрался. Ты свои вещички принеси и положи в мой рюкзак, – всё говорилось заговорщическим тоном: замышлялся «побег невесты», поскольку приготовления к свадьбе начаты были и до самой свадьбы оставались считанные дни. – Клянусь тебе, ты не пожалеешь и не раскаешься. – так всё решил Саша.
– Ты пойдешь провожать меня, – а что такого что сестра провожает брата, когда тронется автобус из райцентра мы и поедем. – Запросто решил он. – поедешь, там