одни-одинёшенек. Стонет. И помочь некому… —
Иван Иваныч по привычке перешёл на разнос и критику, как привык командовать в своём колхозе. И получалось так, будто во всём майор Аршинкин виноват…
– Вы что же думаете? Что леса – это дикие звери? Нет, уважаемый! Леса – это и люди! Я вам расскажу, что это означает! Обросли, в городах, понимаешь, медвежьим салом. О людях в деревнях забыли. Я вам этот жир в два счета спущу!.. – критиковал городских председатель колхоза.
Майор Аршинкин слушал его и, как выросший в городе и всю жизнь проживающий в городах, в самом деле чувствовал себя виноватым.
– Работа у нас такая, – сказал он свое возражение, но Иван Иваныч его не слышал за ревущим среди леса ветром…
_______________
В доме коменданта, на аэродроме, больного положили на лавку возле печи. Теперь командовал врач Иван Григорьевич.
– Дело неприятное, – после осмотра сказал он. – У больного может быть обычный аппендицит. Воспаление. Как он еще не взорвался, – а может взорваться в любую минуту, поэтому нужна срочная операция… —
Растолкав всех, председатель Иван Иванович бросился к телефону…
Он договорился насчет машины и насчет больницы, в которой уже вернулся врач и должен был завтра приехать к больному леснику.
Не прошло и часа, как больного увезли. С ним поехали Иван Иваныч и его молодой шофёр.
Крик председателя колхоза разбудил Галю Степанову. Она слушала, как он распоряжается и командует по телефону, абсолютно ничего не поняла и, решив, что всё это – продолжение сна, снова уснула.
А спустя ещё час в домике коменданта аэродрома было тихо-тихо. Кроме Сергея Фомича, все спали. Первым уснул врач Иван Григорьевич. Странное дело – его больше не знобило…
А утром самолёт возобновил свой «полёт на закат»…
Утро, умытое грозой. Было необыкновенно прозрачным. Казалось, вдали виден самый край света. Солнце теперь находилось позади самолёта, и тень его мчалась по земле впереди, ныряя в ложбины, взбегая на косогоры. Самолет вёл второй пилот, Лужин хотел поспать хотя бы эти двадцать минут.
Спустя часа два Галя Степанова была уже дома и завтракала вместе с отцом. Она увлеченно рассказывала, какая буря была в лесу и как они ночевали в маленьком домике. Она узнала о приключениях с лесником от того же рыжего дядьки, который донимал её вопросами: не страшно ли ей лететь.
– Правда, папа, интересно? – спросила она.
– Очень интересно, – рассеянно ответил ей партийный работник. Он, сурово сдвинув брови, читал заметку в газете, критикующую отдел пропаганды горкома. Он злился – критика была правильной. Кто её любит, хотя бы и правильную?..
– Очень интересно, – рассеянно повторил он и, вдруг, с недоумением посмотрел на дочку, – что здесь интересного? Он о её рассказе уже забыл. А может, он вовсе его и не слышал…
Зарисовка: «Лес»
(подружки рассказ).
Погода какая у нас волшебная была. Август,