Майкл Салливан

Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера


Скачать книгу

цвета ее волосы?

      – Каштановые.

      – А мне кажется, черные.

      – Я называю такой цвет «мягким черным», но на самом деле это очень темный каштановый. Это можно заметить, когда леди Далгат стоит у окна в солнечный день. Свет проходит через отдельные пряди и создает вокруг нее золотистый ореол. И глаза у нее не карие. В них есть золото и даже немного зелени.

      – Я не собираюсь писать ее портрет.

      – Но это то, как я знаю ее. То, как понимаю. У нее не черные волосы и не карие глаза, как у всех прочих, потому что она не похожа на других. Она ни на кого не похожа. Это слышно в ее голосе. Растягивает гласные, путает ударения, словно она из другой страны. Однако я побывал везде – и никогда не слышал ничего подобного. Просто взглянув на нее, можно заметить разницу. Ей всего двадцать два года, но душа у нее старая. Эта не молодая душа видна в ее не карих глазах. Она проявляется в ее походке и поступках. Каждый шаг, каждое движение полно абсолютной уверенности. Она бесстрашно командует своим телом. Уверенностью сочится ее голос и приказы, которые она отдает слугам. Твердая и сильная, но добрая и сострадательная, она мудра не по годам. И отважна! – Шервуд усмехнулся, словно Ройс упрекнул леди Далгат в трусости.

      – Однажды я видел, как она вмешалась в драку двух солдат. У одного был разбит нос, и он обнажил меч. Лицо другого побагровело от ярости, и он злобно рычал. Все остальные – крупные мужчины, некоторые с оружием – попятились. Она подошла прямо к драчунам и отвесила пощечину сначала одному, потом другому. Я не мог поверить своим глазам. Полагаю, не я один. Леди Далгат проделала то же самое с непокорной лошадью.

      – Отвесила пощечину?

      Шервуд снова усмехнулся. Его настроение определенно улучшилось по сравнению с их первой встречей.

      – Нет, но… в общем, лошадь вставала на дыбы и брыкалась, а Ниса – то есть леди Далгат – действовала без колебаний. Она положила руку на шею животному. И лошадь расслабилась, сразу успокоилась.

      Художник продолжал смотреть на мольберт. Затем моргнул и рассмеялся. Смущенная улыбка скользнула по его губам.

      Ройс молчал, выжидая, не скажет ли Шервуд что-нибудь еще. Когда уже решил, что тот закончил, художник заговорил снова.

      – Она печальна, – произнес он. – Думаю, одинока.

      – У нее только что умер отец.

      – Дело не в этом. Я приехал до его смерти. Тогда леди Далгат тоже была грустной. На самом деле, она хорошо перенесла смерть отца, очень стойко. Однако ее преследуют сожаления. Вот что я чаще всего в ней замечаю. Она обращается с ними, как… вы со своим плащом. Прячется за ними. Вот почему ее так трудно разглядеть.

      Шервуд говорил о Нисе Далгат с восторгом, причиной которого могла быть только увлеченность, сильная и недавняя. Очевидно, теперь он заявит, что эта дама обладает проницательностью, не свойственной простым смертным, и все же…

      Холод и жара почти не тревожат вас, в отличие от вашего друга, однако лед, снег и корабли… ах, корабли!

      Если бы она добавила собак и гномов к списку вещей, которых он избегал, Ройс решил бы, что она его знает. И ее