футболка, какие-то вещи валялись прямо на полу.
– Обучение стоит, как и договаривались, четыре тысячи. Плюс тысячу за то, что индивидуально. Деньги у тебя с собой?
Ксения протянула силиконовой женщине деньги.
– Кассовый чек тебе нужен, нет? Нет? Ну и хорошо. Проходи в кабинет, – Алина открыла дверь и поманила за собой.
Кабинет она сделала в маленькой спальне трехкомнатной квартиры. У окна стояла кушетка, а вместо рабочего стола или тумбы на колесиках – табурет и обычная настольная лампа из тех, что бедные родители покупают детям-школьникам. На втором табурете – пластиковый поднос, а на подносе – банка из-под какого-то крема, грязный шпатель в лужице чего-то, смятая салфетка.
Господи, она что, людей в этом свинарнике принимает? Ксения всегда поражалась таким людям. Они действительно не видят грязь вокруг себя? Любая уважающая себя женщина, попав однажды к такому мастеру, побоится прийти снова. Ксения давно заметила, что клиенты подбираются под мастера, получается, что женщин-свинюшек немало, раз Алина так на ком-то набила руку, что вызвалась преподавать.
– Садись на кушетку, я принесу стул. Тебе как удобнее теорию? На диктофон запишешь или по старинке ручкой?
Не дожидаясь ответа, она убежала, вернулась с табуреткой, села и на всякий случай протянула лист формата А4, ручку и глянцевый журнал, на котором писать. Ксения чувствовала себя идиоткой – не так она представляла себе индивидуальные экспресс-курсы.
– Ну, значит, так. Пиши. Когда шугаринг делать нельзя…
– Предположу, что противопоказания те же, что и при эпиляции воском. Я училась на курсах, – не выдержала Ксения.
Если Алина психанет, тем лучше. Но она, наоборот, обрадовалась:
– Круто! Тогда не будем тратить время на фигню, перейдем сразу к практике. – Она скосила глаза на часы на стене. – Вот-вот должна прийти модель. Чего бы тебе пока рассказать? Ммм… Ага! Смотри, чем приколен шугаринг. Он дороже воска, это раз. – Она принялась загибать пальцы. – Только входит в моду, это два. Есть спрос, а предложений мало. Имеется и печаль – паста очень дорогая. В крутых салонах делают шугаринг венгерской, а стоит она сто евро за банку. Сама понимаешь, что если работать такой пастой на дому, разоришься на фиг. Но покупают, прикинь, – куда деваться-то? На самом деле деваться есть куда: пасту можно варить, но не все умеют. Я вот умею. Надо будет, и тебе сварю, всего тысяча рублей за банку. Согласись, это лучше, чем сто евро! И от той, за сто евро которая, вообще не отличишь, я покупала, сравнивала, у моей только цвет чуть-чуть другой. А так она даже лучше… Где ж моя модель? – Алина заерзала на табурете. – Что-то совсем запаздывает. Позвоню-ка ей.
Алина отвернулась от Ксении, будто бы та растворилась, и с сосредоточенным видом слушала протяжные гудки.
Тот самый случай, когда другой человек позорится, а краснеешь ты.
– Не берет трубку. – Алина вернулась в исходное положение на табурете – верхом. – Неудобно-то как… Ну да ладно, ты и так все знаешь. Как в ваксинге, помнишь? В шугаринге все точно