она. – Не надо было мне сюда ехать».
Фредрик и Нора Роос жили в простом деревянном доме как раз в том месте, где поселок заканчивался, сменяясь полями и лугами. Газон был подстрижен до половины, посреди участка стояла газонокосилка. Похоже, не скоро кто-нибудь снова за нее возьмется.
Звонок не работал, так что Чарли постучала. Прошло немало времени, прежде чем за дверью раздались шаги. Им открыл Фредрик Роос – небритый, с красными глазами – и пригласил их пройти. Он слышал, что полиция получит подкрепление из Стокгольма. И это хорошо, сказал он и провел их в кухню. Дрожащими руками отмерил кофе. Хорошо, что прибыли эксперты со стороны.
– К сожалению, у нас нет молока, – сказал он, ставя перед ними на стол две чашки с оббитыми краями. Они уселись в комнате, которую он назвал гостиной.
– Мы с удовольствием выпьем черный, – ответила Чарли. Она огляделась. На стенах висели картины с изображением плачущих детей, которые стали популярны в Стокгольме как своего рода ирония. Над камином красовалась надпись из толстых белых деревянных букв: «Carpe Diem»[1]. Эти слова Чарли всегда воспринимала как насмешку, а теперь они звучали еще ужаснее, чем когда бы то ни было.
Она как раз собиралась спросить про мать Аннабель, когда в дверях появилась тощая светловолосая женщина в джинсах и футболке.
– Стало быть, у нас гости, – произнесла она.
– Не хотел тебя будить, – проговорил Фредрик. – Мне показалось, что тебе надо поспать… в смысле – раз уж ты заснула.
– Я не спала.
Чарли встретилась с ней глазами и подумала, что это похоже на правду.
– Они из Стокгольма, – пояснил Фредрик. – Они пришли, чтобы задать нам еще кое-какие вопросы.
– Ну так валяйте, – сказала Нора, разведя руки, покачнулась и села на пуфик. – Спрашивайте.
В облике Норы было что-то знакомое. Чарли готова была поклясться, что встречалась с ней, но не похоже, чтобы это было на вечеринке у них дома в Люккебу. Тех немногочисленных женщин, которые приходили к Бетти, она знала по именам.
– Кофе? – спросил Фредрик.
– При чем здесь кофе? – воскликнула Нора. – Как я могу думать о кофе, когда моя дочь пропала?
– Не надо кричать, – сказал Фредрик.
– Аннабель пропала. Буду кричать, сколько захочу.
Она обернулась к Чарли:
– У тебя есть дети?
Чарли отрицательно покачала головой.
– А у тебя? – Нора посмотрела на Андерса. Андерс кивнул.
– Мне кажется, это чувствуется, – проговорила Нора, глядя в окно. – Мать всегда чувствует, когда ее ребенка уже нет в живых.
– Мы сделаем все, чтобы найти ее, – заверил Андерс.
– Поздно. И не смотри на меня так, Фредрик. Это ты считал, что мы должны отпускать ее как попало.
Нора поднялась с пуфика и вышла из комнаты.
– Она сердится на меня, потому что я не так строго требовал соблюдения правил, – сказал Фредрик, когда Нора ушла. – Мы всегда немного по-разному смотрели на вопросы воспитания. Нора стремилась во всем контролировать Аннабель, а я… я считал, что надо предоставлять