про себя ухмыльнулся. На самом деле отец не знал ничего лучше, чем работать в одиночестве. И уж кого-кого, а Линдрота никак нельзя было назвать эксплуататором.
Но Давид промолчал, иначе отец сказал бы, что к его работе не относятся всерьез.
Шепот
– Ну правда же, ненормальная! Напала на меня – ни с того ни с сего – из-за каких-то часов и раковин! Ну согласись!
Юнас с Давидом изучали пленку, записанную тайком в Селандерском поместье у фру Йорансон.
– А теперь послушай следующую запись! – сказал Юнас. – Это самая первая – та, которую я сделал вечером под окном. Когда она говорила по телефону. Кашель тоже записался, это тот же кашель, что в лодке. Должно быть, это тень кашляет! Тихо, включаю!
Он поставил пленку с начала. Давиду пришлось прослушать всех сверчков, шмелей, навозных жуков и прочих тварей, которых записал Юнас, а еще звук воды в речке, ветер, поезд и тому подобное.
– Какое качество звука! – гордо сказал Юнас.
Рядом стояла Анника. Она пришла уже в самом конце и услышала собственный голос: «Как холодно, словно ледяной ветер пролетел…»
Дальше на пленке была тишина, но на ее фоне слышались какие-то слабые звуки, смутно похожие на шепот, хотя разобрать слова было невозможно. Юнас и Анника решили, что это просто помехи, но Давид явно различал человеческий шепот.
Потом снова голос Анники, немного напуганный: «Что такое? Давид, что случилось?» И Давид: «Ничего, все в порядке. Ты права, действительно похолодало». Потом Анника сказала, что пора домой, и Юнас выключил магнитофон.
– Ну, слышал? – сказал он. – Правда, странный телефонный разговор?
Телефонный разговор? Давид не понял. Его мысли были заняты совсем другим.
– Можешь еще раз включить конец? – попросил он. – С того места, где ты слез с дерева и Анника говорит, что замерзла.
Юнас не понял, что так заинтересовало Давида, но выполнил его просьбу. Ему пришлось прокрутить этот кусок несколько раз.
– Ну и что? Что тут странного? – спросил Юнас.
– Да, расскажи нам, пожалуйста, – подхватила Анника.
– Вы что, не слышите? Разве вы не слышите шепот? На пленку попал какой-то посторонний голос.
Юнас снова прокрутил запись. Да, конечно, он слышит шепот. На самом деле он слышал его и раньше.
– Обалдеть! – проговорил он.
Но Анника только фыркнула: ей все это не нравилось, и никакого шепота она не слышала.
– Шум какой-то, только и всего, – сказала она.
Но Давид все больше и больше убеждался в своей правоте. Теперь он начал даже различать слова. И Юнас тоже: он ясно слышал, что там какие-то слова, но не мог их разобрать.
– Значит, в саду кроме нас кто-то был! Жуть какая! – содрогнувшись, сказал Юнас.
– Да нет же, Юнас, – ответила Анника, – мы были одни. Если бы кто-то стоял там и шептался, мы бы наверняка услышали.
– Да, но как же тогда этот голос попал на пленку, раз там никого не было?
Юнас смотрел на них, не мигая.
– Жуть какая! – повторил он. – Обалдеть!
Они прослушали пленку еще