– я не ведал, где.
Но вдруг я понял: через звездный свод
В лучах тех дом забытый весть мне шлет.
XXXVI. Continuity
There is in certain ancient things a trace
Of some dim essence – more than form or weight;
A tenuous aether, indeterminate,
Yet linked with all the laws of time and space.
A faint, veiled sign of continuities
That outward eyes can never quite descry;
Of locked dimensions harbouring years gone by,
And out of reach except for hidden keys.
It moves me most when slanting sunbeams glow
On old farm buildings set against a hill,
And paint with life the shapes which linger still
From centuries less a dream than this we know.
In that strange light I feel I am not far
From the fixt mass whose sides the ages are.
XXXVI. Непрерывность
В вещах старинных след порой явлен
Неясной сути – более, чем вес;
Эфир тончайший, словно из небес,
Но с временем, пространством связан он.
Знак непрерывности столь тускл, размыт,
Что весь не обнаружить никогда;
В нем заперты минувшие года,
Ключом лишь тайным может быть открыт.
Он трогает меня, когда закат
Пылает в старых фермах под холмом
И образы живит, что меньшим сном,
Чем видно нам, эпох ярмо влачат.
Я верю в странном свете том: близка
Ко мне твердыня, грани чьи века.
Poemata Minora, Volume II / Маленькие стихотворения, Том II
To The Gods, Heroes, & Ideals Of The ANCIENTS
This Volume is Affectionately DEDICATED By A GREAT ADMIRER.
I submit to the publik these idle lines, hoping they will please. They form a sort of series, with my Odyssey, Iliad, Aeneid, and the like.
Данный том с любовью ПОСВЯЩАЕТСЯ ЯРЫМ ПОКЛОННИКОМ Богам, Героям и Идеалам ДРЕВНИХ
Представляю публике сии праздные строки с надеждой, что они ей понравятся. Вместе с моими «Одиссеей», «Илиадой», «Энеидой» и прочими они образуют что-то вроде цикла.
Ode to Selene or Diana
Immortal Moon, in maiden splendour shine.
Dispense thy beams, divine Latona’s child.
Thy silver rays all grosser things define,
And hide harsh truth in sweet illusion mild.
In thy soft light, the city of unrest
That stands so squalid in thy brother’s glare
Throws off its habit, and in silence blest
Becomes a vision, sparkling bright and fair.
The modern world, with all its care & pain,
The smoky streets, the hideous clanging mills,
Face ‘neath thy beams, Selene, and again
We dream as shepherds on Chaldœa’s hills.
Take heed, Diana, of my humble plea.
Convey me where my happiness may last —
Draw me against the tide of time’s rough sea,
And let my spirit rest amid the past.
Ода Селене, или Диане
Луна, сияй же в девственном величье.
Лучись, дитя Латоны неземной.
В свету твоем вещей крупней обличье,
Суровость правды скрыта мягкой мгой.
Когда сверкаешь, город суетливый,
Что в блеске брата твоего убог,
Свой нрав меняет, и в тиши счастливой
Блистает как виденье, чист и строг.
Мир новый, боль где скрыла благодать,
Где шум заводов, да в дыму аллеи,
Глядит в тебя, Селена, и опять
Мечтаем мы, как пастухи в Халдее.
Диана, внемли моему прошенью.
Туда неси, мое где счастье есть —
Наперекор волн времени теченью,
Покой души в былом дай мне обресть.
To the Old Pagan Religion
Olympian Gods! How can I let ye go
And pin my faith to this new Christian creed?
Can I resign the deities I know
For him who on a cross for man did bleed?
How in my weakness can my hopes depend
On one lone God, though mighty be his pow’r?
Why can Jove’s