меня пошлют. Он на меня так посмотрел, потом в паспорт, пошел что-то у полицая спросил, потом опять ко мне и смотрит…
– Смотрит добрыми глазами и думает, на хрен тебя послать или азюль дать, – прокомментировал Боря.
Юра поведал анекдот, времен бабушек, выдав его за новоиспеченный, но всем все равно приятно услышать. Сидящий напротив негр отбросил пустой пакет из под сока и смотрел, как они смеются, потом улыбнулся и сказал:
– Дойчланд – гут! – коллега? – его твердые и здоровы, как у лошади белые зубы показали веселый оскал.
– Гут, Гут! – ответили ему хором.
– Ай – Дойчланд гут! – добавил тот, покачав головой в подтверждение и поинтересовался. – Коллега югославишь?
– Нет, руссишь! – ответил Боря.
– А! Горбачев! – обрадовался негр.
– Горбачев капут! – пояснил Юра. – Руссланд – Ельцин!
– А! Ельцин! Гут! Перестройка! – он был явно подкован политически.
– Ладно, – Юра поднялся. – Идем на улицу перекурим, а то нам негр лекцию по истории СССР читать станет.
Они вышли во двор перед домом. Лагерь состоял из трех административных корпусов и десятка бараков. Туда-сюда сновали люди. Немцы бегали с озабоченным видом, делая вид будто работают с азюлянтами. Азюлянты бродили из стороны в сторону. Им нет необходимости притворяться, что они работают беженцами: все и так знают, что они притворяются.
Юра, как самый осведомленный говорил:
– Нас здесь записывают, мне сказали, берут кровь, дают документ, а потом везут в другой лагерь, более постоянный.
– Но еще должно быть интервью, – вставил неуверенно Борис. – Они спрашивают о твоих мотивах…
– Глупости! – перебил Юра. – Потом будет большое интервью, там спросят.
– Но они здесь тоже могут спросить.
– А хрен с ними! Пусть дадут лагерь… Нам, вообще, нужно вместе проситься, а то поселят тебя, Боря, с негром и будешь ты…
Время добралось уже до трех часов дня. Они вернулись наздад в здание. Вскоре пришел служащий и объявил, что теперь развезут по лагерям, а завтра все опять собираются на прежнем месте в старом добром Швальбахе для дальнейших процедур знакомств. Опять раздали бумажки, в которых на этот раз значилось название лагеря. Толпа двинулась к выходу, где ждали автобусы. Юра, Леня и Борис попали, как и просили, в одно место с непроизносимым названием «Ягдшлосс Минбрюх».
По потолку медленно полз паук. Он не плел паутину, а просто, как всякий опытный строитель, намечал место. Я наблюдал за ним уже минут пятнадцать, будучи в глубине души доволен, что не нужно посвящать себя другому занятию. Катя спала. Скоро ее надо будет будить, а пока и мне отпущено еще понежиться.
За три поселдних дня мы успели побывать во многих местах во Франкфурте, чем доставили ему несомненно удовольствие. Как и полагается, посмотрели музеи современности – супермаркеты, а также и другие менее