уходят топ-менеджеры», – думала она, – «Кто-то обязательно должен ими становиться». Иначе жизнь остановится, и мир рухнет. Но как это – быть топ-менеджером? Наверное, нужно громко топать. «Громче потопаешь – больше полопаешь», – вспомнила она пословицу из детства, и опустила ногу на ступеньку так, что грохот, отскакивая от стен, устремился вверх по подъезду. Варька пошла наверх, громко и с силой топая каждым шагом. Квартиры молчали. На первом этаже она почувствовала, как дед Макар, затаившись, смотрит на неё в перископ дверного глазка. На втором из запертой наглухо квартиры вывалился один из молодожёнов. «Варька!», – зашипел он, – «Ты что, с ума сошла? Дети спят!». Варька, не обращая на него внимания, протопала наверх, мимо индусов, топая им специально как индийский слон, и закрыла за собой дверь квартиры.
Начиная с тех пор, она топала каждый день, поднимаясь утром к себе домой. Неизвестно, как у престарелой и хрупкой женщины получалось топать так звонко. Даже я как-то открыл дверь, и вышел утром в подъезд – не потому, что Варька мне мешала, а просто чтобы спросить, что всё это значит, и зачем человеку так громко топать. Вместо ответа Варька изобразила «Тьфу!» в мою сторону, и направилась мимо вверх по лестнице, бормоча себе под нос. «Ваши беды, и ваши радости… Ваши любови, и ваши ненависти…», – различалось в этом бормотании, – «Ваши закаты, и ваши рассветы… Ваши муссоны, и ваши пассаты…».
Прошёл год – и за этот год Варьке, ставшей топ-менеджером, тоже удалось изменить мир до неузнаваемости.
Дед Макар с первого этажа, смотря каждое утро на неё в глазок, кажется, что-то вспомнил, и, устыдившись, теперь старался ей не показываться, да и вообще перестал выходить из квартиры. Позже оказалось, что он умер от старости и стыда. Домашние, не зная, что делать с ним, мёртвым, забальзамировали труп, и устроили в кладовке что-то вроде мавзолея. Про это прознала вездесущая старуха Петровна, наслав на квартиру шпионов с акимата. Семью выселили, а вместо них в арендованное жильё въехали ещё одни весёлые индусы, распространяя по подъезду радостную вонь от горящих навозных палок.
У молодожёнов один из несмышлённых младших детей, по имени Пиздюк, каким-то образом вышел из запертой наглухо квартиры, и пошёл вниз, громко топая в подражание Варьке, научившись, таким образом, от неё плохому. Вышел из двери подъезда, и пропал навсегда. Его искали, но не нашли. Впрочем, молодожёны не сильно расстроились – помимо Пиздюка, детей у них оставалось ещё много. Трагедия случилась немного позже, в Новый год. Молодожёны ждали Деда Мороза с подарками, но вместо Деда Мороза к ним пришёл сбежавший из дурки псих и маньяк, Конь Ебал Лектор, привлечённый в подъезд Варькиным топотом, и перерезал глотки всей семье – от мала, до велика. Преступление так и не раскрыли, потому что главврач дурки авторитетно заявил, что никакого маньяка Конь Ебал Лектора в его лечебнице никогда не было, и быть не могло, а все подведомственные ему психи – добрые, мирные, и в высшей степени интеллигентные люди.
Уже