красивая, налитая и упругая, как у девочки, алебастрово-белая грудь, увенчанная торчащим, как ниппель, соском.
Словно ожила древнегреческая скульптура Венеры Родосской, и ее мраморная красота налилась живой, теплой плотью.
– Н-да… – только и произнесла жена президента, недоверчиво обходя свою подругу. – Теперь я понимаю мужиков. А ведь у нас был один размер лифчика – второй. Помнишь?
– Мне кажется, она растет, – сказала Лана про свою грудь.
– А как насчет желания? Эта сиська торчит, будто тебя возбудили.
Лана прошла в угол кабинета, к бару-холодильнику, открыла его, достала бутылку виски, жадно выпила прямо из горлышка несколько больших глотков и только потом ответила:
– Я презираю мужчин! Fuck them! Конечно, для производства потомства без них не обойтись, но во всем остальном они нам не нужны. Ты можешь быть президентом не хуже твоего мужа. А то и лучше.
Она подошла к окну. За оградой Белого дома на Пенсильвания-авеню по-прежнему торчали безработные с требованиями государственных субсидий на создание новых рабочих мест.
– Посмотри на них! – презрительно сказала Лана, снова прикладываясь к бутылке. – Это же рабы! Рабы, требующие рабства! – И вдруг крикнула в окно: – Fuck you! Fuck you сто раз!
– Заткнись! Ты что! – Жена президента испуганно потащила ее от окна. – Ты же голая!
Но Лана хмельным движением руки легко отшвырнула от себя свою подругу.
– Не трогай меня!
И к ужасу Первой леди, снова выпила виски, опустошив бутылку почти наполовину и пьянея буквально на глазах.
– Что ты знаешь обо мне? – вдруг сказала она с хмельной ожесточенностью. – Мы дружим тридцать лет, но что ты действительно знаешь обо мне? Ничего! Потому что у тебя есть муж – он твой партнер, твой любовник и твой пастор! Ты не знаешь, что такое одиночество! А я приходила с работы домой, закрывала дверь, и все – я одна! На весь вечер и на всю ночь! Ни одна блядь не позвонит и не пригласит никуда, потому что боится, как бы ее муж не положил на меня глаз! А все приличные мужики давно разобраны! Ты знаешь, до чего я дошла? Я стала читать «Strictly Personal» в журналах. Я, Лана Стролл! И даже сама дала пару объявлений! Анонимно, конечно. Но теперь – все! – Она снова отпила виски. – Fuck them! Никаких мужиков!
Она хотела еще выпить, но Первая леди мягко, как у больной, отняла у нее бутылку.
– Подожди, Лана. Хватит. Дай, детка, я тебя одену… – И ласково погладила подругу по голове.
И от этого короткого, почти беглого жеста что-то дрогнуло в Лане, изменилось, и ее голова вдруг сама потянулась за ладонью подруги, как тянется ребенок за ласковой рукой матери.
Жена президента уловила это движение и тут же обняла подругу за плечи.
– Все хорошо… Все будет хорошо… – сказала она.
А Лана вдруг посмотрела вокруг себя трезвеющим взглядом. Словно тепло объятий подруги произвело на нее расслабляющий эффект – ее плечи опустились, спина расслабилась, и она снова стала похожа на прежнюю Лану Стролл – женственную, мягкую, интеллигентную.
– Со мной что-то не так, да? – сказала