как ты ее нашел?
– Очень просто. Все наши газеты публикуют полицейскую хронику, особенно местную. Две недели назад, как только ты ушел от меня, я заказал в «клипс-сервис» всю такую хронику, связанную со словом «Russian». И на всякий случай все, что будет опубликовано про персону по имени «Umansky». Это же Америка, Зиновий, у нас все на компьютерах. Час назад я получил эту газету, позвонил в редакцию и выяснил, что твой герой живет у этой мисс Лэсли Шумвэй. А ее адрес дала мне справочная: 22 Пайн-стрит, Марблхэд. Райское место, кстати. Там высадились первые британские пилигримы. Ты будешь вызывать человека из России для этой работы? Или сам справишься?
Блюм внимательно посмотрел на Билла. Его лицо замкнулось, он сказал холодно:
– Это не твое дело. – Потом покрутил перстень на руке: – Тебе это будет стоить еще десять косых. Или – нового заказа.
– Что ты имеешь в виду?
– Прошлый раз ты сказал, что получил новый заказ.
– Да. Но в такой ситуации…
– Решай, – сказал Блюм. – Или еще десять косых за этого Уманского. Или мы делаем эту работу сами, а ты даешь мне новый заказ. Как?
Николай и его учитель английского пятилетний Джонни ехали верхом по лесной тропе, посыпанной древесной щепой и стружкой специально для конных прогулок. Малыш отлично сидел в седле, словно родился в нем, что почти так и было, поскольку его дед и бабка держали на северной окраине Марблхэда конюшню с дюжиной своих лошадей и еще дюжиной чужих, за постой которых им неплохо платили. А Николай болтался на лошади без всякого шика и постоянно терял стремена, отчего Джонни заливисто хохотал на весь лес. Но Николай все равно чувствовал себя английским принцем. Джонни показывал на деревья, небо, облака и говорил: «sky», «clouds», «there are clouds in the sky», a Николай повторял за ним с жестким русским «р» и «з», но малыш, как истинный сын своей матери – школьной учительницы, терпеливо исправлял:
– No! Not «zer ar», silly boy! Say: «there a’»… Нет, не «зер ар», глупый мальчик! Скажи: тсэ а’…
– Ю a’ силли, нот ми! – обижался Николай.
– Oh, good! You speak good English! Repeat after me: there a’…
И вообще у них с Джонни с первого дня сложились прекрасные отношения. Поскольку в детстве у Николая не было никаких игрушек, он теперь запоем играл с Джонни его фантастическими самолетиками, кораблями, монстрами и «суперменами», которые трещали и стреляли лазерными лучами, водой и цветными желе. А во-вторых, Николай был прекрасным предлогом для Джонни часами смотреть телевизор: Лэсли считала, что детские передачи – лучшие учителя английского, в них на все лады и десятки раз повторялись одни и те же песенки и считалки.
Короче, жизнь у Николая была – лучше не загадаешь! С восьми утра и до трех дня, пока Джонни был в детском саду, а Лэсли учительствовала, он возился по дому – поливал и стриг траву во дворе, укрепил забор, починил гаражную дверь и желоба водостока на крыше, а в подвале обернул теплоизоляционной ватой трубы отопления, которые шли от котла совершенно голыми, из-за чего у Лэсли нагорало зимой под тысячу долларов за солярку. А кроме того, кухарничал: готовил борщи, гуляши и капустные солянки по рецептам того самого ресторана, в котором