часов под арестом
В комнате для допросов темнеет; я наблюдаю за тем, как Шоу щелкает выключателем, и помещение наполняет тусклый желтоватый свет.
– Другое дело, – говорит она, возвращаясь на стул. – От чтения в полутьме у меня сильно устают глаза. Так, Кейт, я бы хотела задать вам еще несколько вопросов о вашей работе.
Ее губы складываются в слабую, едва заметную улыбку. Я не улыбаюсь в ответ.
– Я же вам сказала, – возражаю я, перекрикивая гудение люминесцентных ламп. – Я не хочу говорить о Сирии. Разве не ясно?
– Ясно, – отвечает Шоу, глядя на свежую стопку бумаг. – Но мой вопрос не о Сирии. Я бы хотела спросить о вашем последнем рабочем дне. Что произошло в редакции, Кейт? Можете рассказать?
Я смотрю, как она шелестит бумажками, и сердце у меня обрывается. Откуда она все это знает? С кем разговаривала? С Гарри? Рэйчел? Пытаюсь что-то ответить, но слова застревают в горле, и я закашливаюсь. Шоу поднимает голову.
– Все хорошо? – спрашивает она, вскочив. – Может, воды?
Я киваю и смотрю, как она идет к кулеру. Налив воды, она протягивает мне стаканчик.
– Спасибо, – шепотом говорю я, делая глоток слегка теплой жидкости. Она отдает пластиком, и я морщусь.
– Готовы продолжить? – спрашивает Шоу, когда я ставлю стаканчик на стол.
– Да, – мямлю я, а сама смотрю на часы у нее за головой. Мне нужно отсюда выбраться. Мне нужно к нему.
– В тот день вы устроили себе долгий обеденный перерыв?
– Довольно долгий, – отвечаю я.
Она кивает и что-то записывает в блокнот. Я смотрю в пол, но перед глазами у меня лицо Криса, состоящее из отдельных кусков, словно части тел, которые он выкапывает из земли. Я вижу его красивый рот с чуть приподнятой верхней губой, острый подбородок, темные, коротко подстриженные волосы, голубые миндалевидные глаза, но не могу собрать картинку воедино. Мне нужно это сделать.
– В приятном месте?
– Да, в ресторане в Сохо, – отвечаю я, и перед глазами встает улица. Я вижу знакомые места, мимо которых проходила сотни раз: бар «Италия», «Ронни Скотт», «Собака и Утка» – все мои старые пристанища. Вот и он. Я вижу его сквозь окно ресторана: руки сжаты перед собой, он ждет и репетирует свою речь.
– Во сколько вы вернулись в редакцию?
Резкий голос Шоу вязальными спицами впивается мне в мозг.
– Не знаю… Наверное, около пяти.
– Ничего себе обеденный перерыв, – покровительственно улыбается Шоу. – Вы работали или отдыхали?
Я пялюсь в стену, вспоминая тот день. Как мы сидели друг напротив друга, словно чужие.
Поднимаю взгляд на Шоу.
– Работала, – отвечаю я. – Это была деловая встреча.
– Но вы ведь выпивали, так?
Я киваю и думаю о вине, которое на вкус было невероятно кислым. Мой первый бокал вина за много лет. Потом, попрощавшись с ним, я сидела в моем любимом клубе на Фрит-стрит и наливала себе бокал за бокалом.
– Вы были пьяны?
– Нет.
– Разве?
– Я