с седой бородой и не слишком обширной прической, со строгими очками на кончике длинного носа и умными серыми глазами, которые смотрели немного устало – годы (а было Савельеву шестьдесят с небольшим) брали свое.
«Когда был молодым, наверняка горел, спешил, везде хотел успеть… наслышан, наслышан…» – подумал Цыбиков, а вслух сказал:
– Разве мог я проигнорировать ваше приглашение, Федор Павлович? Для меня огромная честь – оказаться здесь, в Санкт-Петербургской академии наук… но я все еще с трудом представляю, с какой целью вы могли позвать меня к себе.
– Мне не соврали насчет вас, – с легкой полуулыбкой невпопад заметил Федор Павлович. – Вы чрезвычайно тактичны… даже более, чем, возможно, следовало бы.
Он пожевал губу – украдкой, – тут же будто спохватился и перестал, а после сказал:
– Полагаю, вы тоже навели обо мне справки, прежде чем явились сюда? Это было бы вполне в вашем духе.
– Пожалуй, справки – это слишком сильно сказано, – пожал плечами Цыбиков. – Я о вас и без того много знаю, еще когда только поступал в университет, уже мне говорили про вас. Вы же известный востоковед. Читал ваши работы…
– Мне лестно, но давайте не станем тратить времени понапрасну, – поморщившись, поднял руку Федор Павлович. – Тем более что я не страдаю тщеславием, в отличие от некоторых моих коллег.
Он усмехнулся, и уровень напряжения, который был между гостем и хозяином кабинета, моментально спал. Савельев, кажется, прекрасно умел вести диалог.
– Важно, что мы оба, вы и я, востоковеды, – продолжил профессор. – И дело мое касается как раз-таки Востока, в частности – Тибета.
Гомбожаб, заслышав, о каком месте идет речь, нахмурился. В ученых кругах Тибет давно и упорно именовали terra incognita, поскольку попасть туда было практически невозможно. Сколько запросов делала Санкт-Петербургская академия наук, подключала к делу Министерство иностранных дел… Все было тщетно. Тибетцы не хотели, чтобы посторонние вторгались в их жизнь – от слова «совсем».
– Вижу, вы настроены скептически, – заметил Федор Павлович. – И тому, безусловно, есть причины. Не стану лукавить, мы не добились разрешения на исследование Тибета. В этом отношении ничего не поменялось. Однако…
Савельев замялся – видимо, даже ему, умудренному годами профессору, непросто было подобрать нужные слова. Цыбиков напрягся: он подозревал, что слова, которые прозвучат дальше, будут иметь несказанную важность.
– Однако мы все равно хотели бы отправить туда… отправить туда вас, – сказал Федор Павлович наконец.
Цыбиков остолбенел. В его понимании «отсутствие разрешения на исследование» значило, что исследователям ехать нельзя.
«Или я что-то не понимаю?..»
– Речь идет о… неофициальной поездке? – осторожно уточнил Гомбожаб.
– Пожалуй, можно сказать и так… – пробормотал Савельев.
Весь его былой задор мигом куда-то делся. Только что казалось, что он совершенно уверен в себе, и вот уже каждое слово Федор Павлович проговаривает осторожно,