Дориана, потом они с Гаем перескочили на другую сторону, и все они залегли в траве.
– Потише, вы оба! – Том хрипел от смеха и возбуждения.
– Что у вас там произошло? – тихонько спросил Дориан. – Я видел, как туда вошла Мэри. Ты сделал это с ней, Гай?
– Тебе и знать-то не следует о таких вещах, – попытался уклониться от ответа Гай.
– Я знаю, что это такое! – негодующе возразил Дориан. – Я сто раз видел, как это делают бараны, и собаки, и петухи, и бык Геркулес.
Он поднялся на четвереньки и стал энергично изображать соответствующие движения, двигая бедрами и высунув язык, а заодно изо всех сил выпучив глаза.
– Ты так делал с Мэри, Гай?
Гай отчаянно покраснел:
– Прекрати, Дориан Кортни! Слышишь?
Но Том грубовато захохотал и ткнул Дориана лицом в траву:
– Ах ты маленькая грязная обезьянка! Спорю на гинею, ты бы справился лучше Гая, есть у тебя волосы внизу или нет.
– Ты мне позволишь в следующий раз, Том? – умоляюще произнес Дориан.
Его голос прозвучал приглушенно: старший брат все еще прижимал его лицо к траве.
– Я тебе разрешу попробовать, когда у тебя чуть-чуть подрастет то, чем пробуют, – ответил Том и отпустил братишку, позволив ему сесть.
В этот миг они услышали приближавшийся стук копыт.
– Тихо! – прошипел Том, давясь смехом.
Они залегли за стеной в ряд, стараясь дышать потише.
Всадник приблизился легким галопом и остановил лошадь на гравийной площадке перед главным входом в церковь.
– Прижмитесь к земле! – шепотом приказал Том братьям.
Но сам, сняв шляпу с пером, осторожно приподнялся, чтобы заглянуть через стену.
Уильям Кортни сидел верхом на вороном Султане. Он был великолепным всадником: это искусство казалось у него врожденным; возможно, тут проявлялись некие инстинкты, унаследованные от африканских предков. Стройный и высокий, Уильям был одет, как всегда, в черное.
Как раз это, кроме цвета его кожи и волос, и послужило причиной прозвища, данного ему единокровными братьями, которое он люто ненавидел.
Хотя в этот день он приехал с непокрытой головой, обычно он носил широкополую шляпу, украшенную пучком перьев страуса. Его высокие сапоги были черными; седло и уздечка тоже.
Султан, вороной жеребец, был так тщательно ухожен, что светился в неярких солнечных лучах. И лошадь, и всадник представляли собой прекрасное зрелище.
Причина его поездки к церкви не представляла никакой загадки: старший сын Кортни приехал проверить, готовятся ли здесь к его свадьбе. Обряд предстояло совершить именно здесь, а не в домашней церкви невесты, потому что после венчания планировались другие важные церемонии.
А их следовало провести только в церкви рыцарей-мореходов.
Уильям остановился перед дверью и низко наклонился в седле, чтобы заглянуть внутрь. Потом выпрямился и медленно поехал вокруг здания к дверям ризницы. Он внимательно огляделся вокруг – и вдруг посмотрел прямо на Тома. Том похолодел. Ему и братьям следовало