Зверь уволок его в темноту, держа зубами, как кошка держит мышь. Хищник не обращал внимания на крики спутников Яна и на камни, которые летели вслед. Длинные желтые клыки так глубоко вонзились в лицо Яна, что раздробили нижнюю челюсть, а его рот и нос были зажаты в пасти, и он просто не мог дышать.
Но Ян сумел дотянуться до ножа, висевшего на его поясе, нащупать на груди зверя место между ребрами, где ощущалось биение сердца, и осторожно прижал к шкуре нож, а потом одним мощным ударом убил тварь.
Сейчас Ян сидел на дюне между двумя женщинами; его голос звучал искаженно из-за того, что ноздри и челюсть остались искалечены.
– Мать, ты уверена, что это тот самый человек?
– Сынок, я никогда не забываю лица, – упрямо ответила Ханна.
– Десять тысяч гульденов? – Ян Олифант весело фыркнул. – Да ни один человек, живой или мертвый, не стоит таких денег.
– Но это так, – с жаром возразила Аннеке. – Награда все так же в силе! Я поговорила со своим мужчиной в замке. Он говорит, что компания до сих пор готова выплатить всю сумму! – Она алчно хмыкнула. – Они заплатят за него, жив он или мертв, если мы сможем доказать, что это Генри Кортни.
– Но почему просто не послать к нему на корабль солдат, чтобы его схватили? – пожелал узнать Ян Олифант.
– Если они его арестуют, как ты думаешь, они отдадут нам денежки? – презрительно поинтересовалась Аннеке. – Мы должны сами его поймать.
– Он мог уже отплыть, – напомнил ей Ян.
– Нет! – Ханна уверенно покачала головой. – Нет, милый мой. Ни один английский корабль не снимался с якоря в последние три дня. Один пришел, но ни один не уходил. Смотри сам! – Она показала вдаль, через залив. – Вон они!
Залив покрывали белые барашки волн, и корабли, стоявшие на якорях, танцевали грациозный менуэт под музыку ветра, кланяясь и приседая на привязи, и их флаги и вымпелы разворачивались и взлетали, как подвижные радуги.
Ханна знала название каждого из них. И перечисляла корабли, пока не добралась до двух англичан, стоявших так далеко, что глаза не различали их цвета.
– Вон то – «Серафим», а второй, ближе к острову Робин, – это «Йоркширец».
Она произнесла названия с сильным акцентом, а потом прикрыла глаза ладонью:
– С «Серафима» спустили лодку. Может, нам повезет и в ней окажется тот пират?
– Им понадобится почти полчаса, чтобы дойти до берега. Так что у нас уйма времени, – заявил Ян Олифант.
Он разлегся на спине на солнышке, почесывая пах:
– Жутко чешется почему-то. Эй, Аннеке, почеши меня!
Аннеке изобразила скромность:
– Ты же знаешь, это против закона компании. Белым леди нельзя развлекаться с черными ублюдками.
Ян Олифант фыркнул:
– Я не стану доносить на тебя губернатору ван де Стелу, хотя, как я слышал, он и сам не прочь откусить кусочек черного мясца.
Ян Олифант отер слюну, стекавшую по подбородку из изуродованных губ:
– А моя