любой трагедии, вот что неплохо бы у них перенять. Каждое событие по большей части воздействует на тебя именно так, как ты его воспринимаешь. Для одного удача – только повод ожидать от провидения новых подарков и рвать на голове волосы, когда последние вдруг решительно запоздают, а другой и на поражение смотрит исключительно под тем углом, какие уроки из него следует вынести и какую пользу, несмотря ни на что, всё ещё можно извлечь. Говорю избитые банальные вещи, но менее актуальными они от этого не становятся. Ты хорошо начал с этим своим переездом, от души желаю и дальше держать марку и не терять стиля.
– Прямо-таки от души?
– От неё самой. Интересный ты тип, точнее, нет, скажем так – нескучный. А по нынешним временам это большая редкость. Потом, чего греха таить, есть в тебе некая обречённость, ведь недавно только приехал, а что-то фатальное уже проглядывает, – он ненадолго задумался и потому замолчал.
– По-моему, ты и сам далеко не всегда силён в том, что полагаешь умением донести свою мысль. Можно как-нибудь обойтись без глубокомысленных многоточий, мы тут, знаете ли, Ваше Благородие, народ темный, простой, цезарские обороты усваиваем весьма посредственно.
– Вижу, – то ли в шутку, то ли серьёзно ответил Николай. – Попробую разжевать. По-настоящему чувствовать красоту можно лишь в последние мгновения перед тем, как всё закончится. Отсюда яростное наслаждение жизнью у приговорённых к казни, чувство неповторимой красоты последних минут, когда мир настолько прекрасен, что невозможно даже близко описать великолепие бытия. И у меня такое ощущение, что ты себе виселицу-то уже приготовил, хотя и сам, может, ещё того не осознал. Так вот когда ты на эшафот этот входить будешь, надеюсь, конечно, что в каком-нибудь не окончательно фатальном сугубо переносном смысле, я хочу тебя на него проводить и чтобы ты со мной ощущениями поделился. Такой вот невинный, хотя и, признаться, живейший интерес. Тяга к познанию, так сказать.
– Насчёт невинного вот только покривил всё той же душой оратор, – улыбнулся Андрей. – Сдаётся мне, что чем натуральнее будет лобное место, тем достовернее эксперимент – с точки зрения естествоиспытателя нормальная логика, я не обижаюсь.
– Вот и замечательно. Тем более что подталкивать в пропасть не стану, обещаю и торжественно клянусь. А теперь хватит болтовни, предлагаю пожрать что-нибудь. Точнее даже не что-нибудь, а самый настоящий шашлык из сёмги, что я предусмотрительно захватил с собой. У тебя же тут шаром покати, кроме гречки отродясь ничего не водилось, удивляюсь, как на такой диете в памятник не боишься превратиться. Дрова-то есть у тебя или какие обрезки стройматериалов? Мангал я тебе тоже в подарок купил, обездоленный ты наш.
– От той же, не побоюсь этого слова, вышеуказанной души, благодарю покорно. Дрова есть, сухая берёза, жаловаться не приходится.
– Видишь, как быстро схватываешь. Говорить – это искусство, и наше счастье, что немногие это понимают. Слово – та же глина, умелый скульптор заделает из