к решению проблемы хоть сам country manager. Административный восторг, описанный ещё гением Достоевского, поддержанный всеохватным пофигизмом руководителей всех уровней и мастей, находит своё проявление в областях, казалось бы, по умолчанию избавленных от этой заразы, не исключая и самый что ни на есть клиентский сервис.
Быстро устав по десяти раз на дню безуспешно копировать собственный росчерк, находчивый Оливье, даром, что названный в честь салата, пригласил в офис нотариуса и оформил новую карточку подписей, на которой в установленном квадрате значились одна лишь прямая линия и точка под ней. После этого до той поры редкие платёжные поручения на бумаге дополнились львиной долей оных из банк-клиента, и начинающему капитану банковской сферы хлынул мощный поток документов на суммы, многократно превышавшие возможности его убогого воображения, благо лимит ответственности финдира многомиллиардного российского офиса был где-то в районе двухсот миллионов долларов за единовременный платёж. Тогда засуетились перетрусившие банкиры, хорошо понимавшие, что подделать оттиск печати и новый автограф не составит труда и ребёнку, заголосили извинительно, принялись щедро сыпать на голову горсти пепла, а позже для верности и праха спешно уволенного недоумка, но находчивый галл послал их всех в известном направлении, сославшись на визу нотариуса и законное право расписываться, как пожелает, вломив им между глаз теми самыми административными граблями, которые они столь услужливо с тех пор убирали при одном его приближении. Всё было проделано тихо и незаметно, без скандалов, апелляций к штаб-квартирам, потрясаний договорами и прочей, обычной в таких случаях шумихой: так Ришелье спокойно и методично перекраивал многовековую феодальную структуру раздробленного королевства, и не успели чванливые графы с баронами толком понять, что произошло, как Луи Четырнадцатый спокойно возвестил: «Государство – это я», навсегда похоронив их былую независимость. В результате салатного тёзку боялись и уважали – весьма редкое в отечественном коллективе сочетание.
На смену ему пришёл некто из-за океана, о котором, как выяснилось, никто до тех пор ничего ровным счётом не слышал, но опытному подчинённому достаточно иногда знать национальность, чтобы с высокой долей вероятности представить возможные последствия. У страха, конечно, глаза велики, но, узнав в протокольном отделе, что едет к ним не кто иной как чистокровный норвежец, судя по фото в паспорте – классический двухметровый массивный блондин, Михаил откровенно приуныл. Такой вот викинг – это, как правило, прусская дотошность и основательность без каких-либо признаков немецкой логики и здравого смысла, но не в силу этнической ущербности, а по той простой и очевидной причине, что неполным пяти миллионам гражданам, купающимся в шельфовой нефти страны, с громадным рынком сбыта под боком в принципе не требуется думать или тем паче работать, чтобы процветать: как в масштабах государства,