Степа, – заметил Семен Васильевич.
– Пришли это мы в кухню… А нас позвали к господским детям в комнату… Две барышни такие бе-е-е-еленькие, хорошенькие… Прославили мы Христа, нам дали по чашке чаю.
– Правда, дяденька, с булками и с пряниками, вставил Гриша. – Да. Такие круглые пряники. Потом барыня что-то пошептала барышням. Те и позвали нас в залу. Ну и елку мы увидели!.. Вот так елка!
– Цепи… Золотые нитки, фонарики… Сколько гостинцев навешано, и не сосчитаешь, – добавил Андрей.
– Да, дяденька… Даже сказать невозможно, сколько на елке всего висело… Вдруг старшенькая барышня взяла ножницы и срезала гостинцев с елки и всем нам дала поровну… Правда, дяденька… Мы и тебе принесли, – радостно рассказывал Степа.
В Новый год Семен Васильевич устраивал для своих мальчуганов елку у себя. Еще задолго до Рождества шли приготовления к этой елке. Елка была очень скромная, бедненькая, но тем не менее ее дожидались особенно нетерпеливо. Тут уж ни воркотня Агнии, ни ее недовольное лицо не помогали. Старик отвоевывал себе залу.
– Что это, право, мамаша, папенька и до залы добрался. На него никакие убеждения не действуют, – жаловалась Агния матери.
– Правда твоя, «принцесса», теперь такое время, что на меня ничто не подействует, – отзывался из кабинета отец. – Рождество – праздник детей, и каждый должен их чем-нибудь порадовать. В другое время я не трогаю твоей залы, а теперь она мне необходима…
В назначенный для елки день в «кабинете» собиралось до пятнадцати человек самых бедных детей…
Семен Васильевич зажигал елку, стрелял из игрушечного пистолета, кричал из какой-то свистульки петухом, потом садился за дребезжащее фортепиано и изо всей силы играл всегда один и тот же марш. Он только и знал эту пьесу.
Дети выходили в залу, но тут под взглядами Агнии и в присутствии Татьяны Петровны они чувствовали себя чужими и стесненными, были тихи и застенчивы. Елка догорала, гостинцы делились между детьми…
За стеной был милый «кабинет». Только перешагнуть порог – и свободнее дышалось, веселее лились разговоры, подымались веселый смех и шутки… Дети с радостью уходили в любимую комнатку.
Туда Татьяна Петровна приносила тарелки с колбасой и хлебом, кружки с чаем, – там происходило угощение.
В этом же самом кабинете, помимо забав и веселья, не раз решались и серьезные дела босоногих ребятишек.
В долгую жизнь «советника» множество было таких случаев, где он горячо вступался за детей.
Идет он по улице, а сам на встречных ребятишек посматривает: то драку уличную разнимет, то на няньку, которая худо держит ребенка, прикрикнет, то по голове малыша грязного погладит и леденец ему сунет…
Вся «босоногая команда» долго вспоминала, как «советник» отобрал рыжего Андрея от дяди-лавочника. Случилось это так.
Все дети стали замечать, что Андрей худеет, бледнее, жалуется на головную боль, приходит иногда с опухшими от слез глазами… На все расспросы Семена Васильевича: «Что