Финн Уорн устремляет взгляд на светящиеся потолочные панели. Подъем по западному флангу Кингскорта на скоростном лифте занимает двадцать секунд, но скорость – такая же проблема для него, как и двухкилометровый путь пешком от основания Царицы Южной до личных апартаментов Брайса. Для главы службы безопасности «Маккензи Гелиум» непрофессионально страдать акрофобией. А вот так, заложив руки за спину и глядя на свет, можно соврать себе, что он медитирует, собирает внутренние ресурсы.
Брайс мог бы все сделать через сеть. Современному бизнесмену не нужно лично инструктировать свой Первый Клинок. Но природа олигарха такова, что он желает то, в чем не нуждается.
А еще современному бизнесмену не нужна личная секретарша в безупречно белом платье за безупречно белым столом. Финн Уорн всегда гордился своим внешним видом: ногти наманикюрены, волоски в носу подстрижены, шевелюра смазана бриллиантином и причесана по сегодняшней моде, в стиле 1940-х годов. Но Кримсин, сидящая за столом, всегда заставляет его чувствовать себя неотесанным и расхлябанным: галстучный узел затянут слабовато, под ногтями траурные ленты, щеки отливают синевой от щетины. И Финн в курсе, что она знает про его страх высоты.
Он демонстрирует допуск высочайшего уровня из возможных. Кримсин чуть склоняет голову – минимальное проявление согласия, на какое она способна.
Чтобы смягчить эту атмосферу презрения, Финн Уорн представляет себе секс с Кримсин. Ему нравится воображать, что безукоризненное самообладание и изысканное внимание к деталям распространяются на каждую часть ее тела, и что, какой бы интенсивной, грубой и продолжительной ни была близость, эта женщина останется такой же собранной.
Щелчок. Дверь в святая святых Брайса Маккензи открыта.
– Мистер Уорн.
Брайс лежит на функциональной кровати у стеклянной стены. Он голый: оползень плоти, масса жира, который ниспадает и плещется на белой обивке. Кожа испещрена белыми зернистыми растяжками. Машины обихаживают его с усердием фанатичных верующих: две у плеч, две у живота, две у бедер. В длинные «руки» встроены иглы и всасывающие устройства, которые должны выхлебать его жир.
Финн подходит настолько близко, насколько осмеливается. Вид из окна чудовищен: не отвесный обрыв – заглянуть в эту бездну он так и не сумел, – но панорама башен Царицы Южной; каждый шпиль, тонкий, словно палочка для еды, напоминает о том, как высоко он находится и какая еще более внушительная высота простирается над ним, в конце концов сливаясь с механизмами на крыше лавовой полости, где расположена Царица. Это чудовищно, но не так чудовищно, как существо на функциональной кровати.
– Вы его упустили, – говорит Брайс.
– В договорах, которые заключили с отрядами роверов, не было пункта о столкновении с Асамоа, – отвечает Финн.
Брайс делает резкий вдох, когда машины сгибают манипуляторы и вонзают иглы в его плоть.
– Ваша работа заключалась в том, чтобы привести ко мне Лукасинью Корту.
– Мы заключили поспешные контракты. Нам пришлось действовать скоропалительно,